– Проклятье...
Руки подломились, но он заставил себя ползти, оставляя кровавые следы. И был уже на выходе, когда сзади грохнуло еще, мощнее. Могучий кулак сжатого воздуха швырнул в горячую стену, плечо ожгло болью, он успел понять, что вместе с остатками рамы вылетел в окно, в лицо рвется горячий ветер, навстречу с пугающей скоростью несется твердая прокаленная земля.
* * *
В двух десятках километров танки синих разворачивались для учебного боя. Солнце с утра пекло как взбесилось, танковая броня успела накалиться, внутри уже было как в парилке. На всех танках люки открыты, кроме водителей все повыползали наверх. Правда, попадали под удары яростного солнца, зато воздух с утра еще не прогрелся, не накалился, а легкий ветерок смахивает крупные капли пота...
Лейтенант Цыплаков, командир головного танка, всматривался в пыльный горизонт до рези в глазах. Непонятно, но танки зеленых должны появиться с северо-востока, а они идут с северо-северо-востока, и строй их несколько странный...
Внезапно в наушниках сквозь треск и хрипы пробился строгий начальственный голос командующего бронетанковых сил:
– Приказываю всем оставаться на местах! К нам прибыли союзники. Генерал Кречет арестован. Власть перешла в руки Временного Комитета, созданного из депутатов Думы и силовых министров. В ближайшее время будут перевыборы президента... Приказываю соблюдать спокойствие. Всем оставаться на местах!
Лицо водителя было землистого цвета. Стрелок смотрел остановившимися глазами на командира. Цыплаков стиснул зубы:
– Переворот!
– Кречету конец, – бросил водитель.
– И реформе, – сказал радист мертвым голосом. – Это все из-за реформ.
Из пыльного облака выдвинулись танки. Шли неторопливо, на средней, даже медленной скорости, словно опасались мин или ловушек. Их приземистые корпуса разительно отличались от привычных, с которыми сжились за годы службы. В них чувствовалась не столько мощь, сколько уровень другой жизни, ибо все заметили антенны, с помощью которых американские танкисты переговариваются и получают любую информацию прямо через спутники, красные носы множества ракет, как противотанковых, так и противовоздушных, а также класса «земля-земля».
Даже перекатывались через валуны плавно, встроенные компьютеры мгновенно просчитывают малейшие неровности впереди и ведут танки так бережно, что там, внутри, в руке водителя не шелохнется бокал с охлажденным вином.
– Американцы, – бросил Цыплаков снова. – Американцы...
Все трое смотрели на него отчаянными глазами. Он едва не заплакал:
– Но что мы можем? У нас холостые заряды! По всей армии холостые! И у синих, и у зеленых!!
В мертвой тишине, все чувствовали свое полнейшее унизительное бессилие. На миг командир почувствовал, что такое же унизительное бессилие Кречет ощущает, когда НАТО придвигается к границам России.
– Они уже здесь, – сказал он тихо. – Псы-рыцари...
Он не успел додумать мысль до конца, когда мотор взревел, танк шелохнулся. У водителя лицо стало строже, он стал похож на своего деда, погибшего под Курском. Он стал даже красивым, хотя оставался таким же прыщавым, с задранным, как у поросенка, носом.
– Командир... они топчут нашу землю. Это враги.
– И не быть нам с честью, – ответил он, – а быть нам с американцами.
– Под американцами, – поправил снизу водитель.
Командир включил связь, крикнул в микрофон:
– Всем-всем! Танк двести первый... Прощайте, друзья!
В тот же миг под ним взревел разбуженный исполинский зверь. Их прижало к спинкам сидений. Танк понесся на бешеной скорости, никогда еще они не включали форсаж, на котором тяжелый танк обгоняет легковые автомобили. Их даже не трясло, танк проносился над камнями и кочками, как глиссер по воде, а впереди угрожающе быстро росли вражеские танки.
В микрофоне слабо пропищало:
– Танк дести первый!.. Приказываю остановиться!
– За Россию, – ответил командир. Он чувствовал, что сейчас он уже не тот человек, который кололся, воровал у отца деньги, подставил друзей, и что если он остался бы жить, то уже никогда бы, никогда...
– Двести первый! – надрывался голос. – Двести первый!
– Я – двести первый, – ответил Цыплаков чистым ясным голосом. – Мы твои, Россия!
