За прошедшие со времен Леонардо века кто только не «изобретал» парашют и не испытывал его. Само слово «парашют» в 1783 году придумал некий Ленорман (уж не родственник ли девице Ленорман, знаменитой предсказательницы, жившей в то же время). Он впервые и прыгнул на этом практически зонтике большого диаметра — часто в книгах о парашютизме приводят гравюру того времени, изображающую прыжок Ленормана с башни под зонтиком столь малого размера, что если бы на гравюре был изображен подлинный случай, то о Ленормане мы знали бы только как еще об одном ученом, погибшем во имя науки. Известны случаи побегов из тюрем с помощью этаких парашютов, а в СССР есть легенда о заключенных, якобы удачно сбежавших со строительства московских высоток на планирующем куске фанеры, — но это тоже лишь легенда.
Первый и удачный спуск не со стационарного возвышения, а с воздушного аппарата на настоящем парашюте произвел француз Гернерен в 1797 году. Это был прыжок с воздушного шара, находившегося на высоте примерно 800 метров. И наконец, первый удачный прыжок с самолета произвел американец Берри в 1912 году. Самолет летел на высоте 500 метров, причем первые 100 метров падения Берри не раскрывал парашюта и таким образом оказался первым человеком в мире, испытавшим свободное падение и выжившим при этом. Первый ранцевый парашют в 1903 году изобрела немка Паулюс — неужели тоже родственница, на этот раз маршала? Но запатентовал ранцевый парашют наш соотечественник Котельников в 1912 году. Закончим этот краткий экскурс в историю парашютизма на том, что американский аппарат «Кьюриосити» опустился на марсианскую поверхность с помощью парашюта диаметром 16 метров, и это при том, что атмосфера Марса в 100 с лишним раз разреженнее земной. На бомбардировщиках «Илья Муромец» все члены экипажа были оснащены парашютами различных конструкций.
На фронтах Первой мировой самолеты Сикорского действовали чрезвычайно эффективно, однако были капризны и прихотливы в эксплуатации. Связано это было вовсе не с особенностями конструкции или несовершенством компоновочных деталей, а именно с тем, что на различных участках огромного фронта использовались «Ильи Муромцы» с различными не только моторами, но и многими другими важными узлами. К тому же не хватало грамотных механиков, обученных ремонтировать поврежденные машины, постоянно возникали затруднения с обслуживанием и обеспечением запчастями. Дело дошло до того, что после нескольких сообщений с фронтов об этих сложностях — и непонятном умолчании о блестяще проведенных бомбометаниях и разведках в тылу противника, «на высочайшем уровне» было принято решение прекратить поставки «Муромцев» в действующую армию. И вот тогда-то Шидловский и предложил создать эскадру бомбардировщиков, собрав вместе, на одном участке фронта, все имевшиеся тогда самолеты Сикорского. Естественно, при этом снимались практически все сложности с ремонтом, обслуживанием и обеспечением самолетов.
Неудивительно, что Шидловского и назначили командующим эскадрой, для чего пришлось призвать его на службу в армию. Но присвоили ему звание не рядового и даже не просто офицера, а сразу генерала. Впрочем, у него было военное образование, он закончил тот же Морской кадетский корпус, что и Сикорский, а затем Александровскую военно-юридическую академию. А на государственной службе дослужился до действительного статского советника, что согласно Табели о рангах как раз и соответствует воинскому знанию генерала (точнее, генерал-майора). В условиях войны решения принимаются быстро и немедленно реализуются, так что уже в первую военную зиму Шидловский организует авиабазу с двенадцатью самолетами «Илья Муромец» (два — учебные), полностью укомплектованную летчиками, механиками, вооружением, радиостанцией, зенитками и ремонтной мастерской. Авиабаза была устроена в Царстве Польском около деревни Стара Яблонна под Варшавой. После потери Польши летом 1915 года эскадра Шидловского была переведена в Белосток, а потом в Лиду и так далее. К 1917 году было создано уже пять дивизионов эскадры с 38 самолетами (официально — воздушными кораблями) «Илья Муромец», а общее число служивших в эскадре военнослужащих, то есть самих летчиков и обслуживающего персонала, достигло почти полутора тысяч.
