Моряки довольно точно вели огонь по лодкам с диверсантами. Те, не отвечая на выстрелы, неожиданно повернули обратно к берегу. Очевидно, они заметили, что пулемет гидросамолета замолчал, двигатели остановились, а корпус самолета стал крениться.
При подходе лодок к берегу несколько диверсантов было убито. Оставшиеся стремились как можно быстрее достичь суши. В той стороне, куда диверсанты гребли, раздалось несколько наших и вражеских автоматных очередей. Но постепенно стрельба затихла. В это время я увидел, что гидросамолет резко накренился и ушел под воду.
Если летчики успели покинуть самолет, а время у них для этого было, необходимо разыскать их. Эта задача была поставлена группе моряков-автоматчиков… С основными силами я начал преследование оставшихся в живых участников диверсионной группы.
Ночью в лесу трудно искать диверсантов. И тем не менее мы упорно следовали за ними. Двигались быстрым шагом, продираясь сквозь кусты, обходя камни, перескакивая через ручьи и упавшие деревья. Впереди на фоне неба темным пауком дыбились корни рухнувшей сосны. Вдруг над нами появились вспышки автоматной очереди. В тот же миг, словно раскаленный металлический прут, ударил меня по левой ноге. Я упал как подкошенный. Надо мной склонился моряк-автоматчик.
— Продолжайте преследование диверсантов. Сообщите о случившемся полковнику, — с трудом произнес я.
Мне оказали медицинскую помощь, вынесли из леса к озеру. Главстаршина Алексеев с автоматчиками продолжал преследовать остатки диверсионной группы».
Да, чего только не бывает на белом свете…
Русские парашютисты с той стороны
Финская военная разведка забрасывала на Вологодчину и в Архангельскую область агентуру из числа бывших советских военнопленных, завербованных в лагерях, или агентов из числа гражданского населения оккупированной Карелии. Условно их можно разделить на такие категории: «парашютисты» и «переселенцы».
8 июня 1942 года, в самый разгар белых ночей, на парашюте вернулся на свою малую родину бывший красноармеец и бывший военнопленный Владимир Соколов. Вернулся он в свою Вологодскую область уже как агент финской военной разведки, повторив судьбу тысяч военнопленных той кровавой войны. Вернулся он с определенной целью — сдаться на родной земле органам безопасности. Дальнейшая судьба ему представлялась пока неясной. Хоть и смерть, но все-таки на родной земле, а не в унизительном голодном плену, где человек превращается в животное, цель которого — выжить любой ценой.
Во время допросов Соколов так описывал следователям свой вербовочный разговор в лагере:
«Процесс вербовки проходил следующим образом: вечером я был вызван в отдельную комнату лагеря, где был встречен очень вежливо финским офицером. Пригласив сесть, финский офицер предложил мне сигарету.
Его приметы:
Одежда финского армейского офицера, только на петлицах имелись две белые звездочки, которых у армейских офицеров нет, около звездочек я заметил форму кинжала. У брюк зеленоватые лампасы. Рост выше среднего, плотный, солидный, изрядно заикается, хорошо говорит на русском без акцента, волосы редкие, седеющие, носит Очки в золотой оправе.
После этого он спросил меня, хотелось бы мне жить, ни в чем себе не отказывая? Я ответил, что вряд ли можно отказаться от такой жизни. Тогда он стал рассказывать, что до начала войны средняя интеллигенция в Финляндии зарабатывала до 5 тысяч марок в месяц, в то время как лучший костюм стоил от 800 до 900 марок. Упираясь на это, он развивал свою мысль, что в демократическом государстве рабочий, как и интеллигент, зарабатывает больше, чем в Советском Союзе, работают там, где хотят.
О войне, которую Германия и ее союзники ведут, этот финский офицер мне сказал, что союзники ведут войну не против России, а против управляющего ею большевизма.
В начале беседы офицер мне заявил, что Вологда и ее окрестности интересуют финское командование. Если я соглашусь принять участие в развед. работе, то союзники щедро отблагодарят меня за оказанную помощь, ибо дни существования Советской власти, как он заявил, не долги»[364].
Как и большинство пленных той войны, никакой особой вины Соколов за собой не чувствовал. Попал он в плен раненым, без сознания. Какая тут вина? Но сталинский лозунг о том, что нет у нас пленных, а есть только изменники Родины, инструкторы Петрозаводской школы финской разведки постарались довести до своих слушателей. Соколов закончил радиоотделение и был использован финнами как радист и разведчик в одном лице.
