Русская война: Утерянные и Потаённые - страница 92
Но если вступая в кильватерный строй эскадры японец включается в действие, которому в какой-то мере соответствует, например, ведением огня наибольшим числом орудий на борт и по единой, задаваемой распоряжением начальника эскадры цели, имея посредственно-удовлетворительную живучесть для строя броненосцев, то русский крейсер, становясь в эскадру, оказывается в условиях, к которым никогда не готовился, вплоть до того, что не может вести огня всем главным калибром на борт, который единственно применим в большей части ее эволюций – он органически не эскадренный. В своей же специализированной роли им так никогда не пришлось выступить, кроме 3-х набегов в ограниченном пространстве русско-японского театра, два из которых дали превосходный стратегический результат: ведь не потопи адмирал Безобразов транспорты с осадным парком 11-дюймовых мортир, Порт-Артур, форты которого были рассчитаны на 8-дюймовые бомбы, пал бы не через 11, а через 1 месяц; для пресечения этих действий пришлось разделить японский флот на эскадру Того и отряд Камимуры.
Броненосный крейсер «Рюрик» в Нагасаки
И если коснулись судьбы владивостокских крейсеров, как тут не провести другое сравнение: они, воюя не так, не там, не в тех условиях, с другим противником, возобладали над ними, смогли и реализовались, оказались, при неполноте соответствия каждого из своих качеств все же состоявшимися бойцами, как мощный зверь, выразительный в присутствии даже во внеположенной обстановке – но как убого выглядят на их фоне «усиленные», «развитые», подхватившие их линию крейсер-броненосцы типа «Ослябя», всем, 254-мм башенными орудиями, 10-дюймовой крупповской броней, 4-месячной автономностью плавания их превосходящие, а итог – грустно и гнусно: один погиб без пользы и славы под получасовым обстрелом, два других стали украшением трофеев японского флота; даже не сбежали как призовые гончие из Артура в августовскую ночь 1904 года, при том, что и в перегрузе имели скорость более 18,5 узлов, и это в условиях когда единственно опасные для них японские броненосцы не мог-ли развивать более 17,5 узлов – английские кораблестроители выполняя заказ изрядно надули союзничка: 18,6 узлов на мерной миле «Миказа» и его систершипы показали без боевой нагрузки и с половинной нормой угля; японские крейсеры просто не могли соревноваться с русскими гибридами, посылавшими 200-килограммовые снаряды в ответ на их 80-килограммовые, при этом на дистанцию, недостижимую даже для 305 мм пушек – угол возвышения 254 мм орудий «Осляби» был 25° вместо общих 15°, и русская троица забрасывала снаряды на 80 кабельтовых, что мог сделать в японском флоте только «Ниссин» своим единственным носовым 254-мм орудием. Но по итогу – все втуне…
Налицо странное кораблесозидание – вопреки функциональному назначению судна! Корабль-рейдер, если он не самоубийца, должен иметь повышенную живучесть, не располагая возможностью исправлять наносимые противником повреждения, т. е. обязательные броневой пояс по всей длине корпуса от штевня до штевня – налицо только частичное бронирование борта между башен; действуя в одиночестве методом набеговых операций он принужден держать под прицелом всю круговую линию горизонта с возможностью вести борьбу с несколькими целями сразу, и кроме того создавать особо сильный огонь по носу и корме, обеспечивающий его преимущественные действия: атаку и уход от преследования – здесь собрали 4 орудия в 2 пакета, создающие одновременное поражение только 2-х целей, и сильнейший огонь на борт, что хорошо для боя в кильватерной колонне эскадры, но в таковом полностью обесценивается громадной площадью небронированного борта, прямо-таки притягивающего снаряды.
Полное недоумение вызывает распределение средней артиллерии на корабле: аксиома, утверждённая еще в парусном флоте гласит, что по возможности более тяжелые орудия должны быть расположены ближе к ватерлинии и как правило ниже легких, если то не входит в особую тактическую задачу, например, обеспечения огня на высокой волне. «Ослябя» имел выдающуюся высоту борта, что уже само по себе гарантирует условия стрельбы; тем не менее он нёс на артиллерийской палубе только четыре 6-дюймовых и восемь 3-дюймовых орудия, а на поднятом спардеке 6 и 8, хотя должно быть не просто наоборот – в корне отлично: все десять 6-дюймовых орудия на батарейной палубе, а 3-дюймовые, сколько станется, на спардеке. Нет же…
