И в какой срок Того может перехватить русскую эскадру, зная даже, к примеру, ее точный курс?
14 мая японская эскадра появилась на поле боя только в 13 часов, и идя на веерно-пересекающихся курсах имела скорость схождения (японские корабли шли с 16-узловой, русские с 9—10-узловой скоростью) русской эскадры в 47–50 милях.
При повороте русских к Юго-западу, преследующая японская эскадра будет сближаться с ней по 6–7 узлов в час, т. е. в идеальных условиях ей надо около 8 часов, сумерки же наступают в 19 – нет, не успеют… Кроме того, что русские будут шевелиться не менее чем 12 узловым ходом (по самому медленному кораблю «Николай I» – и то возможен 13,5-узловой эскадренный ход) – кроме как через посредство Святого Духа перехват невозможен.
М-да, как бы оценил японский флотоводец появление русских крейсеров (– ночью «3-ка» обратилась бы в «10-ку» —) в Западном проливе – Диверсия? Реальная угроза? А если русский флагман – явно раскручивающий свою игру, уже гонит машинами в Восточный пролив…? В этих условиях обязанный стратегической задачей не пропустить русских к проходу во Владивосток, японский флот не сделает – даже если и подозревает такую возможность – попытки перехвата русской эскадры на отходящих курсах в море, для чего ему надо будет открыть проливы. Если он не сумасшедший, или не гений… – Впрочем нет, только сумасшедший!.. И преспокойно уйти на соединение с транспортами в необозримый океан, оставаясь в нем до встречи с Владивостокским отрядом, вызванным «Олегом», после чего – а также Цусимского «научения», – можно и не уклоняться от решительного боя, имея кроме 4 броненосцев на связывание головы японской кильватерной колонны еще резко усилившейся крейсерско-броненосный отряд для охвата концевых («Ослябя», «Россия», «Громобой», «Олег», «Богатырь», «Аврора»), в котором каждый крейсер сопоставим с крейсером 2-го отряда Камимуры, а «Ослябя» – равен 2. И очень привлекательным к тому становится Сангарский пролив, открывающий самый короткий путь к Владивостоку, а 10-мильные узости которого резко усиливают мощь русской фронтальной атаки старых броненосцев и предельно ограничивают превосходящую маневренность японских судов… Обратим Цусиму в Цугару?
Глава 6
Повесть о Белом Мандарине 2
Ну вот и последнее.
Мы рассмотрели случай реального исторического события.
Мы рассмотрели случай, когда во главе эскадры стал человек, отличный от Рожественского только в одном смысле: не был «осветлен» психологией самоубийцы – поместью шизофреника с параноиком. Конец 20-го века дал нам изрядный букет подобных незабудок, в том числе и с хамскими замашками.
Мы рассмотрели случай, когда эскадру принял человек незаурядный, резкий, сумевший пробиться и через чиновный лес, и через либеральную тину.
Остается последний случай – когда этот же человек, деятель, военный, военно-морской, примет в свои руки ее судьбу с самого начала, будет выделен и назначен в осознании вырождающейся династии, вдруг прозревшей, – не головой, подштанниками, подвязками, подгузниками, что дело-то катится к Ипатьевскому подвалу. Как он выдвинулся можно привести разные резоны, – серией статей о войнах, в которых участвовал, непривычных, отторгающе-нетолстовских, запомнился – не понравился, но как-то освежил, все же очень у вас елейно-псово, граф, дохнуть нечем; потом жесточайшая полемика с С. О. Макаровым об «универсальных бесбронных судах», слепок армстронговской идеи «эльсвикских крейсеров», которую мой Белый Мандарин увидел вывернутой наизнанку в бою у Ялу, где пара китайских броненосцев чуть не перетопила всю «уже победившую» японскую эскадру… И что отложится в памяти ненавистников адмирала-выскочки из солдатских детей, а у людей ярких, неровных их всегда много – вот и ведом военно-морским кругам, тем более, что главный кораблестроитель генерал Н. И. Кутейников куда основательнее смотрит на роль брони в судьбе боевого корабля, и хотя что-то не понимает в макаровской непотопляемости без броневого пояса – корабли строит хорошие, вот хотя бы «петропавловская» серия»… Потом перипетии Испано-американской войны, в которой симпатии Романовых явно склонялись к монархической и действительно крупно обиженной Испании, введут его в дворцовые сферы, и в крайне любопытном качестве: корабли для испанцев строили французы, оружие – радея перехватить падающие груши – поставляли немцы, и вот, как сговорившись, начинают вместе ласкать перед петербургским светом неведомого шатуна, толи за то, что много хвалил французские корабли в отношении англо-американских по поводу рациональности бронирования, толи за разоблачение мнимой силы американской эскадры Дьюи перед серьезным противником – хотя бы германским… И уже прослыл в гостиных как «Союз трех императоров» по хлесткой фразе как всегда промахнувшегося остряка – Франция республика, в Испании – королева, не видно третьего; но уже укрепился… но как-то особо, отстранённо, ни на кого не похоже, Белым Мандарином, которому если отдавать – то все.
