* * *
Октябрьскую революцию С.Д. Сазонов воспринял враждебно, а когда началась Гражданская война, он тут же предложил свои услуги Белому движению. Он прекрасно понимал, что к голосу белой России страны Запада будут внимательно прислушиваться только при условии единства Белого движения, а посему он всячески пытался способствовать его сплочению.
В конце 1918 – начале 1919 года в Париже было сформировано Русское политическое совещание (РПС) – организация, претендовавшая на роль руководящего центра белого дела и ставившая своей целью «отстаивание единства, целостности и суверенитета России», а также «спасение русской демократии и революции» с помощью держав Антанты. Председателем его был назначен князь Г.Е. Львов, а в состав членов вошли многие российские дипломаты, в том числе послы Б.А. Бахметев, М.Н. Гирс, В.А. Маклаков и другие. Дипломатическая отрасль работы РПС была выделена в особую комиссию, и ее возглавил С.Д. Сазонов, бывший тогда министром иностранных дел Омского и Екатеринодарского правительств А.В. Колчака.
Отношения С.Д. Сазонова и А.В. Колчака складывались следующим образом. В конце декабря 1918 года С.Д. Сазонов от имени РПС написал адмиралу в Омск:
«Признаем верховную власть, принятую Вашим Превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программы Добровольческой армии».
10 января 1919 года он получил положительный ответ от адмирала. А еще раньше А.И. Деникин (через С.Д. Сазонова) известил А.В. Колчака о своей готовности к «полному и нерушимому согласию». После этого адмирал назначил С.Д. Сазонова своим министром иностранных дел, так что в глазах белых именно Сергей Дмитриевич стал персонифицировать за рубежом единство Белого движения.
Исполнительным органом РПС являлась Русская политическая делегация (Г.Е. Львов, С.Д. Сазонов, Б.В. Савинков и др.) – своего рода эмигрантское правительство, представлявшее в странах Антанты белые армии.
РПС было создано специально для того, чтобы представлять интересы России на Парижской мирной конференции в 1919–1920 годы.
На этой конференции С.Д. Сазонов, министр иностранных дел правительств А.В. Колчака, а затем А.И. Деникина, последовательно отстаивал территориальную целостность России. С одной стороны, он ходатайствовал перед главами Антанты о материальной или иной помощи белым правительствам, с другой – остался тверд в вопросе о пересмотре границы России, что настоятельно требовалось в качестве компенсации.
В связи с этим Самюэль Хор, глава английской военно-разведывательной миссии, вспоминал:
«Когда заговорили о новых русских границах, Сазонов ответил: «Если Россия их и потеряет временно, то она обязательно вновь достигнет их… Какое право русский патриот имеет торговать ходя бы пядью русской земли».
И не вина С.Д. Сазонова, что на Парижской мирной конференции российские дипломаты потеряли право международного голоса. К сожалению, союзники и не думали считаться с их условиями.
Со своей стороны, С.Д. Сазонов упорно продолжал видеть свою задачу в отстаивании интересов России, которые, как он считал, обязательно вновь выйдут на свое законное место, когда кончится «смутное время». В конечном итоге лидеры Белого движения разочаровались в упрямце, и А.И. Деникин незадолго до своего окончательного поражения успел сместить его с поста министра иностранных дел. Считается, что А.И. Деникину не нравилось «единоличное представительство Сазонова в Париже», и он потребовал его замены «делегацией с участием крымского представителя».
С.Д. Сазонов долго не признавал законности этого смещения и считал себя находящимся на прежнем посту. Понимая важность сохранения «тесного объединения и спаянной деятельности», он вызвал старейшего российского посла в Италии М.Н. Гирса и назначил его «старшиной русского заграничного представительства». Задачей М.Н. Гирса должно было стать объединение деятельности этого представительства с работой правительства Юга России.
Однако вскоре барон П.Н. Врангель подтвердил увольнение С.Д. Сазонова и назначил весной 1920 года вместо него бывшего лидера правых кадетов П.Б. Струве. Некоторое время после этого Сергей Дмитриевич еще рассчитывал на то, что его опыт и знания будут все же востребованы в эмиграции, но после поражения П.Н. Врангеля окончательно понял, что остался не у дел. Мучительно переживая все то, что случилось в России после 1917 года, он впал в тяжелую депрессию.
