Он открыл рот, раздумывая, с чего начать… как вдруг входная дверь громко хлопнула.
— Кого там… — Сашка вскочил, но и шага ступить не успел.
В комнатушку, служившую охране и столовой, и гостиной, и кухней, ввалился здоровенный, под два метра ростом, бугай лет сорока. Толстопузый, морда красная, под расстёгнутой дублёнкой — белая майка и повязанный зачем-то на голую шею галстук. Сергей тоже невольно поднялся, ошеломлённый этим явлением.
— Андреич, встречай гостей! Мы колядовать пришли! А, это ты, Сашок… Ну, мне пох!
Сергей удивился было, с чего это пришелец говорит о себе во множественном числе. И тут заметил за его спиной худенькую остроносую девчонку.
— Милка, прими шубу! Коляд-коляд-колядын, я у батька адын… мэне батька послал… шоб я бабла… — Круглые, выпученные глаза пришельца остановились на Сергее. Он перестал притопывать. — А это кто такой?
— Владимир Васильевич, это Серёга, мой друг, — засуетился Сашка.
— Дру-у-уг? — Пришелец осклабился. — Я думал, ты нормальный пацан… А ты этот, из Гондураса?
— Владимир Васильевич!..
— Шучу я, не понял? Чего стоишь? Угощай, я колядовал или где?!
Сашка бросился к шкафу, схватил с полки два чистых стаканчика, снова подскочил к столу, взялся за бутылку…
— Стоять! — рявкнул Вэвэ. Нетвёрдым шагом подошёл, отобрал бутылку, поднёс горлышко к носу. Скривился, посмотрел на этикетку. И выдал заключение: — Говно пьёте! Милка, нашу подай!
Оказывается, в руках у девушки была не только дублёнка хозяина, но и большой оранжевый пакет с ручками из бечёвки. Секунда, и на столе, рядом с початой «Хортицей», встал «Jameson».
Вэвэ наливал сам. Девушке — полстаканчика, мужчинам — по полной. Пробовать ирландский виски Сергею прежде не доводилось. Сделал глоток и подивился — что ж в нём люди хорошего находят?
Вэвэ опорожнил стопку досуха. Закусывать не захотел:
— Ладно, не будем вам мешать, голуб… ки! — Отобрал у девушки пакет, протянул Сашке: — Держи, гостинцы тут тебе к Рождеству. Милка, шубу! — В дверях развернулся, вспомнив: — Сашок, у тебя случаем эти… салюты нигде не завалялись?
— Фейерверки? Нет, Владимир Васильевич, нету. Но если вам нужно, я мигом…
— Что — пост бросишь? — Вэвэ погрозил пальцем: — Смотри мне! Ладно, с салютом проехали. Пошли, Милка!
Однако фейерверк в эту ночь всё же состоялся. Сергей проснулся от непонятного грохота снаружи. Сначала подумал — отголосок сна. Но нет, Сашка уже был на ногах, таращился в окно. Снаружи явно что-то творилось: блеснул быстрый и яркий свет, через пару секунд загрохотало.
— Что там? — удивлённо спросил Сергей.
Приятель оглянулся:
— И мне вот интересно. Пойду, гляну.
Не было его минут пять. За это время ещё дважды сверкнуло и прогрохотало. Если бы не осознание, что сейчас зима, январь месяц, Сергей решил бы, что началась гроза.
И как ни странно, он не ошибся. Сашка вернулся обескураженный.
— Представляешь, там молнии и гром! Разве так бывает? Я ни разу не видел.
Сергей тоже удивился. Читать о снеговых грозах ему доводилось, но…
Неожиданно в дверь постучали. Парни переглянулись. Сашка крикнул в коридор:
— Не заперто!
Это оказалась давешняя остроносая девушка:
— Мальчики, можно я у вас посижу? Я грозы очень боюсь!
— А Владимир Васильевич как же?
— Ему-то что, храпит, хоть пушкой над ухом стреляй. А мне страшно одной. Дом большой, темно везде, тихо. А за окнами — такое! Ужас!
— Ну… пожалуйста.
Сашка подвинул гостье единственный в спальне стул. Прошёлся по комнате, очевидно, не зная, что делать дальше. Присел на свою койку. Сергей тоже не знал, как правильно поступить. Лежать как-то неприлично, вылезать неглиже из-под одеяла — тем более.
За окном вновь сверкнуло. И громыхнуло — почти сразу и так громко, что стёкла зазвенели, а в вольере жалобно тявкнул Рекс. Девушка поёжилась. Спросила, ни к селу ни к городу:
— Я вам спать мешаю, да? Не сердитесь, пожалуйста. Я правда грозы боюсь.
Сашка отмахнулся:
— Поспишь, когда так грохочет. А тебя Мила зовут, правильно? Ты кем у Владимира Васильевича работаешь?
— Я секретарь-референт. — И строго поправила: — Но зовут меня не Мила, а Людмила.
— Извините.
Сашка помолчал. Снова попытался поддержать разговор:
