Глин хмурился.
— Ты рассказала нам сухие факты, Ариадна, — сказал, наконец, принц.
— А ты чего хотел? — спросила я удивленно.
— Чтобы ты рассказала об эмоциях и чувствах, — просто ответил Глин.
Я покачала головой. Рассказывать все, как есть, значит, рассказать о Лире. Я не готова была открывать правду. Никому. Да и стоит ли?
Тит вообще ничего не сказал. Воздержался от комментариев.
— Я хочу привести дом в порядок, — сказала я, поднимаясь.
— Мы поможем.
Я только хмыкнула.
— Я не собираюсь пользоваться магией, — сказала я, смотря, как лимфил превратился в очередной раз в белку и ест из рук Глина орехи.
Русалы кивнули, словно готовились услышать от меня подобное.
— С чего начнем? — спросил Глин.
— Принц собирается мыть полы? — уточнила я на всякий случай.
— Принц собирается мыть полы, — улыбнулся Глин.
— Я тоже помогу, — сказал Тит.
— Так с чего? — спросил принц.
— С башни. Мне там жить.
Мы поднялись наверх. Я наколдовала швабры, щетки, веники, несколько чистящих средств с земли, и попросила русалов переместить кровать вниз.
Пока принц занимался транспортировкой моей единственной мебели, я рассказала Тиру, какое средство для окон, какое для пола. Стены в уборке не нуждались. А потом мы все вместе принялись за работу. Через два часа засверкали окна, был вымыт потолок, выметена пыль, и я приступила к мытью полов, а оба русала сидели на ступеньках лестницы и устало смотрели на меня. Да, физическим трудом они явно раньше не занимались, а я вот к нему привыкла с раннего детства, трудно отучиться. Привычка — вторая натура, правильно говорят. Даже сейчас, зная, что я могу все сделать при помощи магии, я предпочитала работать, потому что хотела забыться. Лир не выходил из головы совсем.
Когда я домыла пол, русалы стали очищать потолки в башне, а я подмела ступени, вымыла их, и мы, спустились на первый этаж.
— Давайте пообедаем, — сказала я спокойно.
— Давай, — ответил Глин. — Ты какую мебель хочешь в спальню, придумала уже?
Я кивнула. Наколдовала себе макароны с сыром и салат с помидорами и стала рассказывать, периодически отправляя себе еду в рот. Тит спросил, что это за блюдо, которое я ела, только к концу обеда, когда расправился со своими котлетами, Глин же спокойно ел картошку с каким-то соусом синего цвета. Видимо, вкусное блюдо было, судя по аромату.
— Будем отмывать дальше, или мебель создадим? — спросил Глин, потягиваясь.
— Дальше, — ответила я. — Мебель можно создать вечером.
Мы втроем поднялись на второй этаж и снова принялись отмывать комнаты и коридор. Работа была нудной, забирала много сил, но я радовалась, потому что смогла отвлечься, даже песенку стала себе напевать под нос.
— Ариадна, ты поешь? — спросил Глин, оказываясь рядом.
— Есть немного, — сказала я осторожно.
— Немного? У тебя мама была сиреной? — спросил принц, вытирая пыль с носа.
— Ну да, — сказала я.
Сама ведь рассказала, что Арана спасла при помощи песни.
— Нам споешь? — спросил тихо принц, серьезным голосом.
— Когда закончим с уборкой, — ответила я.
Не говорить же ему, что настроение петь у меня пропало неожиданно, когда подумала о маме. Знать бы, кем она была, и как ее звали. Хотя бы имя.
Когда через четыре часа мы спустились в сад, то заметили, что за оградой снуют русалы и русалки, смотря на меня и Тита с Глином любопытными взглядами.
— Что они на нас так смотрят? — спросила я, засовывая сотворенный пирожок с клубникой в рот.
— Ариадна, мы четверо суток провели у тебя в комнате, отлучались только за целителем, — сказал Глин.
Я нахмурилась и перестала жевать.
— Так, а целитель зачем?
— Мы не смогли тебя разбудить, послали за Юстусом. Он тебя осмотрел, и сказал, что ты очень устала, вот и набираешься сил.
Я заерзала.
— И поэтому на меня все так пялятся? — спросила я снова.
Глин застонал, а Тит засмеялся.
— Они думают, что ты со мной спала, Ариадна, — сказал спокойно Глин.
Я поперхнулась пирожком, позволив Титу похлопать себя по спине, и выпила сотворенный им воды из кружки. А потом встала. Русалы тоже поднялись. Я не знаю, откуда взялась у меня сила, но сверкнула молния, сжигая яблоню, которую я сотворила вчера. Потом я оглянулась к перешептывающимся русалам и русалкам, которые делали вид, что гуляют по улице.
