Возле костра все переглядывались друг с другом, и не решались ответить. Все знали, как выглядит моя мама. И как Эран, выслушав мой рассказ, не соединил все в одно и не догадался раньше?
— Примерно девятнадцать лет назад, мы нашли в горах девушку. Она была без сил и ждала к тому же ребенка. Испуганная, с огромными фиалковыми глазами, на грани отчаяния. Мы помогли ей, чем смогли. Мы не знали, кем она была, девушка сказала, что ее зовут Аврора, — сказал Тадеуш тихо.
— Ора, — прошептал владыка взволнованно. — Это она была. О, Боги! Вы знаете, где она?
— Она исчезла на следующее утро, — сказала еще тише Приата.
Я снова всхлипнула. О, боги! Как же это больно!
— А еще у меня была сестра, — сказал грустно мой дядя. — Русалка. И она однажды стала часто уплывать из моря, влюбилась. Русалки свободны в своих действиях, мы ее не держали, просили только не рассказывать о Серебряном городе. И однажды она уплыла и не вернулась. А потом, после долгих ожиданий и поисков, морская ведьма сказала, что она — умерла. Ее звали…
— Аврора, — сказала я очень тихо.
— Вы хотите сказать, что Ора — это Аврора, русалка? — спросил Эрангитиль Светлоокий растерянно, соединив наш рассказ воедино.
— По крайней мере, ты показал нам именно ее в своей иллюзии, — ответил Лир.
— А ты то, откуда знаешь, как выглядела Аврора? — спросил эльф устало.
Ответить Лир не успел, потому что лицо Эрана побелело.
— Та самая русалка, которой ты дал обещание? — спросил владыка сдавленно.
Тишина стала еще ощутимее, расползаясь по коже холодными мурашками. Я знала, что будет значить для Эрана ответ Лира. И знала, что надо ответить. Иначе никак.
— Да, — тихо сказал Лир. — Это была она.
Спасибо, родной за то, что смог это ему сказать. Я не смогла.
Лир погладил меня по волосам.
Лицо владыки эльфов стало отчаянным, а боль, терзавшая его все это время, вышла наружу.
— Мне очень жаль, Эран, — сказал тихо Тир, похлопывая эльфа по плечу.
— Ариадна — моя дочь? — спросил неожиданно эльф.
— Да, — ответил за меня Лир, вытирая ладонями слезы с моих щек.
— Как же так все повернулось, как? — спросил мой отец исступленно, не желая верить в то, что моя мама умерла. — Почему она мне настолько не доверяла, если любила? Мне ведь все равно было, кем она была. Я ее любую любил. Как же так? Как?
Ему нужен был ответ. Ответ не мой, мамин.
— Тебе, наверное, интересно будет узнать, как все вышло именно так… Ари, родная моя, я влюбилась. Прожив почти семьсот лет, я встретила твоего отца. И мое сердце впервые отозвалось. И его — тоже. Мы очень любили друг друга. Надеюсь, что ты никогда не узнаешь, что такое амор-алите, и не изведаешь ту боль, которую испытываешь, когда оставляешь любимого человека, весь смысл жизни оставляешь, Ари, — процитировала я по памяти строки из письма мамы мне.
Эрангитиль замер с вытянутым лицом, а я позволила Лиру вытереть очередные соленые дорожки с моих щек.
— Он предложил мне стать его дайари. Я обещала подумать.
Я обманула его. Я не смогла бы надеть этот браслет, потому что когда умру я, умрет и он. Я не могу поступить так. У меня остается маленькая надежда, что вы найдете друг друга.
К сожалению, я не могу назвать тебе его имени. Богиня судьбы не разрешила. Но он — эльф, искать вам друг друга нужно в Снежном королевстве. Вы найдете. Так богиня судьбы сказала, — процитировала я другой отрывок, чувствуя, как дрожат мои руки, и как Лир крепко обнимает меня за плечи. — И больше всего, прошу, не будь строга с тем, кого полюбишь. Я причинила твоему отцу страшную боль. Невыносимую. Он не знает, что я — умру, будет искать меня. Наверняка. Я его хорошо знаю. Он — упрямый. И мне кажется, что ты будешь на него похожа. Очень. Он даже не узнал, что я — русалка. Расскажи ему. Объясни, почему я так поступила.
На этих строках мое самообладание закончилось, и я разревелась, уткнувшись в плечо Лиру. А потом его руки меня отпустили и чьи-то другие, сильные, обняли и прижали к себе.
— Ариадна, — голос Эрангитиля раздался совсем рядом, когда мои слезы закончились.
Руки отца легли на волосы и ласково провели по растрепанным светлым прядкам.
