- Бог всегда оставляет человеку свободу выбора. А вот если твои деяния ему будут не угодны, ты сам поймёшь в конце пути и найдёшь, где пошёл не той дорогой. Это всегда необходимо сделать, раскаяние может помочь тебе заслужить его прощение.
- Может быть да, а может и нет. Стрела, выпущенная из лука, остановится, только попав в цель. Или пролетев мимо и воткнувшись во что-то другое. И как бы ты ни раскаивался, выстрелив, изменить ничего не сможешь. Единственное, что тебе остается - решить, стрелять ещё раз или нет.
- Да ладно вам искать истину там, где её нет, - вмешался Нифонт. - Я думаю, Румон уже всё для себя решил, так что давайте лучше послушаем, что он скажет.
- Меня вы пытаете, а что сами делать будете? Война закончилась, теперь вы можете отправляться по домам и зажить, как хочется, - в свою очередь задал вопрос Румон.
- Мне рядом с тобой хочется быть. Здесь интересно и много нового можно узнать, в другом месте мне будет просто скучно. Так что, если не прогонишь - останусь с тобой, - ответил Нифонт.
- А если я заделаюсь обычным кочевником и буду пасти стада, не пожалеешь?
- Ты сам в это веришь?
- Не знаю, но я почему-то о таком и не задумывался.
- И я с тобой останусь, - вступил в беседу Антоний. - Вокруг тебя всегда много людей, так было и так будет, а для меня находиться среди них - самое главное.
- Так куда же вы без меня, кто вас защищать будет, - не остался в стороне и Тиберий.
- Ну что же, спасибо, друзья. Я как-то уже привык, что Тиберий мне прикрывает спину, Нифонт всегда готов ответить на любой вопрос, а Антоний поможет не заблудиться в потёмках чужой души. Значит, будем вместе искать дорогу, по которой пойдём дальше.
Окрестности среднего Дона, 454 г. н.э., Румон
До знакомой речной излучины отряд добрался достаточно быстро, там мы и нашли своё кочевье. Первоначально наше появление вызвало страх, все давно привыкли, что появление вооружённых людей ничего хорошего не предвещает. Нам навстречу даже выдвинулась сотня конных лучников, но скоро всё выяснилось, и эта сотня разлетелась по степи с вестью, что с войны вернулись воины племени.
Честно говоря, нас уже почти и не ждали, двадцать лет срок не маленький, и надежду в людях племени поддерживали лишь редкие весточки, которые удавалось порой передавать тем или иным способом. А жизнь у оставшихся была тяжёлой, племя после ухода большинства воинов сильно ослабело и постоянно подвергалось нападениям со стороны. Мало того, что более сильными соседями были захвачены лучшие пастбища, так ещё постоянно совершались нападения на стада, из-за чего люди в племени постоянно голодали.
Моя встреча с женой прошла неожиданно легко, хотя внутренне я не то чтобы боялся, а очень волновался. Как-никак мы расстались двадцать лет назад, прожив вместе два года, и за это время у нас родилось двое детей. Но все беспокойства оказались напрасными, Алана меня сразу узнала, как будто не было долгих лет разлуки и наше расставание произошло буквально вчера. Не успел я подъехать к нашей кибитке, как Алана птицей выпорхнула из неё и с криком "Румон" бросилась на грудь, обхватив меня руками. А я просто гладил её по голове и что-то бормотал из того далёкого прошлого, что помнили только мы. И откуда-то вдруг перед глазами появился туман, всё вокруг стало нерезким и расплывчатым.
Рядом, немного в стороне, неуклюже переминался какой-то молодой воин ростом чуть ли не выше меня, словно не зная, что делать и куда деть свои, неожиданно ставшие слишком большими, руки.
- Вот ты каким стал, Варазман, тебя уже так просто не подбросишь вверх в небеса. Ну иди сюда, сын, я тебя тоже обниму.
- Вот только дочку не сумела уберечь, простишь ли, Румон? - сказала Алана.
- Что тут сделаешь, бог дал, бог взял, а вот с тех, кто этому поспособствовал, мы спросим в полной мере.
Но скоро все успокоились, Алана вспомнила, что она хозяйка, и начала хлопотать, готовя угощение. Но тут я опять её отвлёк, достав свои подарки. Первым подал пурпурное шёлковое платье, потом расшитый золотом халат, сапожки, усыпанные жемчугом, и напоследок диадему. Когда Алана надела обновки с украшениями и появилась перед оставшимися для ночёвки воинами и другими членами нашего племени, дружный восхищённый шёпот и охи женщин раздались со всех сторон.
