Князь Всеволод был женат на некой Ясыне, а в Киевской летописи говорится, что Святослав Всеволодович (отец Владимира Святославича) женил своего сына, правда, не Владимира, а Мстислава, на Ясыне из города Владимира, которая «Всеволожю свесть». Ясыня — не имя, а указание на принадлежность к народу ясов, живших на Северном Кавказе. Таким образом, Киевская летопись отмечает, что Мстислав, брат Владимира Святославича, и Всеволод Большое Гнездо — свояки.
Отсюда вывод, что действительно Всеволод Большое Гнездо прислал из Новгорода=Ярославля брата своего свояка Владимира, а те, кто правил историю, ошиблись и не вымарали название Ярославль, посчитав его за княжеское имя.
Есть очень интересное сообщение о событиях 1229 года. Здесь следует привести древний текст и его современный перевод, автором которого, вероятно, является Сыроечковский. (Точно сказать нельзя, так как в цитируемой «Хрестоматии по истории СССР», изданной в 1937 году, не указаны авторы конкретного перевода.) До 1229 года новгородским князем был великий князь тверской Ярослав Ярославич, который заключил с Новгородом договорную грамоту. В 1229 году новгородцы пригласили к себе на княжение Михаила Черниговского.
Итак, древний текст: «Приде князь Михаил из Чернигова в Новъгород… и целова крест на всеи воли Новгородьстеи и на всех грамотах Ярославлих…».
А теперь перевод: «…пришел князь Михаил из Чернигова в Новгород… Целовал он крест на всей воле новгородской и на всех грамотах ярославлих…».
Что же мы видим: ключевое слово «Ярославлих» оказалось непереведенным. А почему? Потому, что не смог автор перевода принять то или иное решение: чьи это были грамоты — ярославские или Ярославовы. Традиционные историки, не сомневаюсь, выбрали бы второй вариант: им просто деваться тут некуда. Но почему же автор перевода этого не сделал? А потому, что, поняв абсурдность целования ЧУЖИХ грамот, решил оставить все как есть, пусть другие потом разбираются. И действительно, что мешало новгородцам составить новые грамоты? Как-никак речь шла об инаугурации князя.
Откуда же появилось название города Ярославля? Носовский и Фоменко считают, что «само название Ярославль, вероятно, означало когда-то «Славный яр». Яр — это название места с определенным рельефом. Это было «славное место», где торговали. Естественно, здесь возник крупный город, наследовавший имя Яро-Славль. Но данная гипотеза абсолютно несостоятельна с точки зрения лингвистики. На мой взгляд, все могло обстоять гораздо проще. Название города, к примеру, могло появиться и привиться в народе от Ярославова дворища, которое, в свою очередь, произошло от имени князя Ярослава Мудрого. «Новегороде Ярославле». И эта версия близка к традиционной, по которой название городу было дано самим князем Ярославом в свою честь.
ЧУЖАЯ СЛАВА НОВГОРОДА-ИЛЬМЕНСКОГО
Ничего нового правщики, конечно, не придумывали. Просто вычеркивали слово Ярославль и заменяли его на Новгород. При этом иногда подправляли и сопутствующие эпизодам географические названия. Процесс этот был не обременительный, как, впрочем, и обратное действие. Еще раз предлагаю читателям взять книгу по истории и заменить в ней Великий Новгород на Ярославль. И вы при этом с удивлением обнаружите, что нет никаких накладок, неточностей и ощущения нереальности тех или иных исторических событий. Но замените Новгород на любой другой город, скажем, на Чернигов, Рязань или Смоленск, и история предстанет неправдоподобной с точки зрения географии.
Возьмем, к примеру, знаменитое новгородское вече. Почему-то принято считать городами с вольными вечевыми порядками Новгород да Псков. Для остальных городов оставлены варианты сильной княжеской власти и боярской оппозиции. Впрочем, академик Янин, защищаясь от критики Фоменко, заявил, что «новгородское вече называлось «300 золотых поясов» и, следовательно, было узкосо-словным органом, а не десятитысячной толпой». Но вот что писал Костомаров: «Народ вскоре пришел в ожесточение; в городах Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле и других по старому обычаю зазвонили на вече и по народному решению перебили откупщиков». Здесь очевидно, что речь идет о народе и старых вечевых традициях, а отнюдь не о кучке «золотых поясов». Получается, что в вольном городе Новгороде на вече сходилось 300 человек (это по Янину), а в этих перечисленных городах — широкие массы народа. Вывод, как видите, довольно любопытный.
