Промышленность в Царстве Польском процветала. Интенсивно шла урбанизация, укрепление финансовой системы, строительство дорог. Население Царства Польского с 1815 г. по 1830 г. возросло с 2,7 млн до 4 млн человек, а население Варшавы — с 80 тыс. до 150 тыс. человек.
А между тем та же Смоленская губерния до конца царствования Александра I лежала в руинах, Москву же удалось восстановить только к 1830-м годам.
14 апреля 1814 г. император Александр I выразил свое согласие на возвращение всех польских войск на родину и передал командование над ними цесаревичу Константину Павловичу. В течение 1814 г. со всех концов Европы и России начали стекаться в Польшу бывшие солдаты, и к 1 ноября 1814 г. в рядах новой армии числилось уже 30 тысяч человек. Согласно конституции, армия эта, состоявшая исключительно из польских уроженцев, содержалась на средства Царства Польского и могла быть употреблена для защиты своей родины только в пределах Польши.
На самом деле в 1815–1816 гг. польская армия финансировалась исключительно из имперского бюджета, да и потом значительная часть средств на армию шла из России.
Польские историки, вовсю обличающие «четвертый раздел Польши», не могут привести пример столь спокойного существования Польши за 15 лет, как в 1815–1830 гг. Без рокошей, конфедераций, вторжений иностранных войск, «междусобойчиков» магнатов с применением артиллерии и т. п. не проходило ни одного десятилетия с 1700 г. Риторический вопрос, жилось ли в 1815–1830 гг. этническим полякам в Пруссии и Австрии лучше, чем в Царстве Польском?
Но беспокойные паны над столь глупыми вопросами не задумывались, а продолжали болтать о великой отчизне «от можа до можа».
Подобные настроения шляхты и подражавшей ей части обывателей не могли не привести к восстанию. Подробный рассказ о восстаниях 1830–1831 гг. и 1863 г. выходит за рамки книги. Здесь же я хотел бы подчеркнуть лишь три момента.
Во-первых, никто из руководителей восстаний, ни левые, ни правые, не соглашались на независимость Польши в ее этнических границах, то есть в границах государства Пястов XI–XII веков. Большая часть повстанцев желала границы 1772 г., ну а некоторые — границы Великого княжества Литовского времен князя Витовта.
Второй момент: в 1863 г. руководители восстания неоднократно предлагали Александру II остаться монархом в Польше, но отдать панам Белоруссию и Литву, а также Малороссию, как минимум правобережье.
Третий момент: ни разу у поляков не было ни малейшего шанса на военную победу над Россией. Но и в 1830–1831 гг., и в 1863 г. паны полагались на военную помощь Запада, в первую очередь Франции и Англии.
Поэтому перед русским царем неизбежно вставала дилемма — или подавить польское восстание, или отдать десятки миллионов православных людей под власть панства.
Та же дилемма встала и перед большевиками в 1920 г. После ухода германских войск с территории бывшего Царства Польского там захватывают власть военные формирования, действовавшие ранее в составе армий Германии и Австро-Венгрии.
Их предводитель пан Юзеф Пилсудский сам себя назначил «начальником государства». Надо ли говорить, что при отсутствии сейма, да и вообще конституции, он стал ничем не ограниченным диктатором. Сразу же возник традиционный вопрос о польских границах. Границы на западе в значительной мере определялись в Париже, а вот на востоке царил хаос, и все новые государственные образования были не прочь половить рыбку в мутной воде. Причем, обратим внимание, ни одна из сторон не только не желала проведения на спорных территориях референдума, но даже не пыталась ограничить свои претензии областями, где преобладали ее этнические представители — русские, поляки, украинцы и др.
Диктатор Пилсудский был слишком умен, чтобы открыто объявить о создании Речи Посполитой «от можа до можа». Ту же идею он решил подать под другим соусом и выдвинул план создания федерации из ряда государств, созданных на территории бывшей Российской империи («от Гельсингфорса до Тифлиса»). Доминировать в этой федерации, естественно, следовало Польше.
В мае 1920 г. армия Пилсудского двинулась на Киев и Одессу. Киев был взят, но вскоре Красная Армия перешла в контрнаступление и гнала поляков почти до Варшавы. Любопытно, что тогда Англия и Франция всполошились и начали угрожать Советской республике войной. Они потребовали, чтобы граница между Польшей и Россией была установлена на линии лорда Керзона. Эта линия была Антантой рекомендована Польше в качестве ее восточной границы еще 8 декабря 1919 г.
