Этот двор служил пристанищем для всех противников Рима: православных, реформаторов, кальвинистов, тринитариев, ариан. Всякий, кто ненавидел „латинскую ересь“, находил здесь радушный прием»[49].
Поначалу инок был благожелательно встречен при дворе князя, но позже его попросили удалиться. Разумеется, дело не в щепетильности князя Константина. Попросту авантюра с Гришкой не вписывалась в его политические и меркантильные проекты.
Обратим внимание на забавность ситуации. Представим себе, что претендент на престол соседней державы кочует из одного русского поместья в другое. А помещики, пусть даже бояре или графы, принимают его и оказывают военную и дипломатическую помощь без ведома царя. В России это был бы нонсенс во все времена. Так, при Иване Грозном и Петре Великом помещика, пригревшего самозванца, без царского ведома отправили бы на плаху, а при последующих царях вплоть до Николая II — в Сибирь.
Далее Отрепьев отправляется искать помощи у ариан в Гоще, но быстро обнаружил их военную и политическую слабость.
Тогда Гришка отправляется в город Брачин к православному владетельному князю Адаму Вишневецкому. Вновь даю слово Валишевскому: «Князь Адам, этот крупный магнат, — племянник знаменитого Дмитрия Вишневецкого, злосчастного кандидата на молдавский престол, — полурусский, полуполяк, питомец великих иезуитов, однако ревнитель православия — принадлежал к знаменитому роду кондотьеров, который утвердился по обоим берегам Днепра на окраинах двух государств и стремился за счет обеих стран выкроить себе независимое княжество»[50].
Как уже говорилось, польские магнаты являлись неограниченными правителями на своих территориях и содержали большие частные армии.
Узнав от Адама Вишневецкого о появлении самозванца, канцлер Замойский посоветовал Вишневецкому известить обо всем короля, а затем отправить и самого москвитянина либо к королю, либо к нему гетмана.
1 ноября 1603 г. польский король Сигизмунд III пригласил папского нунция Рангони и уведомил его о появлении в имении Адама Вишневецкого москвитянина, который называет себя царевичем Димитрием и намеревается вернуть себе престол с помощью казаков и татар. Король приказал Вишневецкому привезти Отрепьева в Краков и представить подробное донесение о его личности.
Адам Вишневецкий исполнил приказ царя относительно доклада и переслал в Краков подробную запись рассказов Отрепьева. Но переписка с Замойским убедила его в том, что король не склонен поддерживать самозванческую интригу, и поэтому Вишневецкий не спешил передавать самозванца королю.
Дело в том, что и король Сигизмунд III, и канцлер Замойский оказались в крайне сложном положении. С одной стороны, им не хотелось нарушать мир и затевать большую войну с Москвой. (Не надо забывать о шведской угрозе с севера и личных счетах Сигизмунда со шведским королем.) С другой стороны, король и канцлер были не прочь устроить смуту в России и серьезно ослабить ее. С третьей стороны, король боялся, что в случае успеха похода самозванца за счет ограбления России и присоединения русских земель укрепится позиция магнатов и соответственно ослабнет королевская власть. Наконец, была вероятность и провала вторжения на Русь, после чего буйные паны, запорожские казаки и всякий сброд могут начать рокош в самой Польше или в Малороссии.
Адам Вишневецкий предпочел бы действовать с согласия короля и канцлера, но был готов затеять войну и без них. Адам публично в присутствии послов крымского хана заявил, что он в отличие от короля не связан присягой о мире с царем Борисом и может действовать, не считаясь с мирным договором с Россией. В январе 1604 г. Вишневецкий начал собирать войска в своей вотчине в Лубнах на реке Суле.
Но вскоре между Лжедмитрием и Вишневецким возникли серьезные разногласия. Вишневецкий не собирался идти на Москву, да и сил для этого у него было мало. Он собирался вести «частную» войну с московскими воеводами на малороссийских землях. Целью «частной» войны Вишневецкого был захват нескольких городков, контролируемых Москвой, а затем — заключение выгодного мира с царем Борисом. Не исключено, что на мирных переговорах голова Отрепьева стала бы разменной монетой. Самозванца, естественно, такие планы князя Адама не устраивали, к тому же у него к началу 1604 г. появились и другие покровители.
