— Где дом Малагиги?
Мужчина вытянул дрожащую руку и прохрипел:
— Там, господа. Дом с куполом и знаками зодиака на серебряной крыше. Вдоль по улице. Только не убивайте меня. Я… — Он облегченно вздохнул, когда Хокмун убрал меч и повернул свою лошадь в указанном направлении.
Вскоре они действительно увидели дом с куполом и знаками зодиака. Подъехав к воротам, Хокмун с силой постучал в них рукоятью меча. Голова раскалывалась от боли, и он чувствовал, что еще немного — и заклинания графа будут бессильны против энергии Черного Камня. Он также отлично понимал, что следовало бы поучтивее вторгаться в дом волшебника, но у него было слишком мало времени: по городу бродили солдаты Империи, и гигантские летучие мыши кружили в поисках добычи.
Наконец ворота распахнулись, и появились четыре огромных негра, вооруженных пиками. Хокмун попытался было въехать во двор, но негры преградили ему путь.
— Какое у тебя дело к нашему господину? — спросил один из них.
— Я пришел просить его о помощи. Дело огромной важности.
На ступенях, ведущих в дом, появился человек, одетый в простую белую тогу. Длинные седые волосы обрамляли лицо старика, но удивительно — он был чисто выбрит, и кожа казалась гладкой, как у юноши.
— Почему ты думаешь, что Малагиги поможет тебе? — спросил он Хокмуна. — Я вижу, ты с Запада. Вы принесли в Хамадан вражду и кровь. Убирайся! Я не приму тебя!
— Вы — господин Малагиги? — спросил Хокмун. — Я сам — жертва этих страшных людей. Помогите мне, и я смогу сражаться с ними. Я умоляю вас…
— Убирайся! Это ваши дела. Я не желаю участвовать в них.
Слуги оттеснили Хокмуна, и ворота закрылись.
Хокмун снова забарабанил было в ворота, но Оладан схватил его за руку и указал на что-то впереди. По улице к ним направлялась группа из шести всадников в волчьих масках. Возглавлял ее сам барон Мелиадус.
— Ха! Ну вот мы и встретились, Хокмун! — закричал торжествующе Мелиадус и, обнажив меч, ринулся к герцогу.
Хокмун повернул лошадь. Он по-прежнему яростно ненавидел барона, но сражаться с ним он сейчас не мог. Вместе с Оладаном они помчались по улице, быстро отрываясь от преследователей.
Агоносвос или его человек, должно быть, успели рассказать Мелиадусу о Хокмуне, и барон, видимо, лично решил встретить его.
Они еще долго кружили по узким улицам города, пока, наконец, не оказались совсем одни.
— Мы должны уйти из города, — сказал Оладану Хокмун. — Иначе нам не уцелеть. Может быть, потом нам и удастся вернуться и убедить Малагиги…
Он замолчал, увидев, что одна из гигантских летучих мышей стремительно бросилась вниз, опустилась на мостовую и, вытянув длинные когти, быстро приближается к ним.
Доведенный до отчаяния отказом Малагиги, Хокмун пришпорил коня и, опередив зверя, первым нанес удар. Мышь издала неприятный свистящий звук и, взмахнув лапой, зацепила когтями раненую руку Хокмуна. Но герцог наносил снова и снова удары, пока, наконец, не перерубил сухожилия на лапе зверя, и из открытой раны не хлынула черная кровь. Чудовище дернуло головой, лошадь попятилась, и Хокмун, вложив в удар всю свою силу, вонзил меч в огромный круглый глаз зверя. Мышь истошно завизжала. Из глаза хлынула желтая слизь.
Хокмун ударил еще раз и чудовище, покачнувшись, рухнуло. Хокмун едва успел отъехать — еще немного, и зверь раздавил бы его. Немедля герцог направился к городским воротам. Ехавший следом Оладан прокричал:
— Ты убил его, Дориан! Ты убил его!
И маленький человек радостно засмеялся.
Вскоре они добрались до холмов. Там собрались остатки разбитого Нахаком войска. На краю небольшой долины они заметили бронзовую колесницу королевы Фробры и усталых солдат, лежащих на земле. Около колесницы Хокмун увидел Рыцаря в Черном и Золотом. Похоже, он ждал герцога.
Подъехав к Рыцарю, Хокмун спешился, к колеснице подошла королева. Глаза ее сверкали гневом.
Из-под шлема донесся голос Рыцаря:
— Я вижу, Малагиги не помог тебе?
Хокмун покачал головой, без особого интереса разглядывая женщину. Разочарование и усталость переполняли его.
— Я конченный человек, — сказал он. — Но я найду способ вернуться в город и убить Мелиадуса.
