— Каким образом?
— Мы сбежим на ее орнитоптере. Он в любое время к нашим услугам.
— Ты доверяешь ей?
— Ничего другого не остается… Видишь ли, у Мелиадуса не было времени разыскивать Майгана из Лландары — но счастливой случайности он задержался именно из-за нашего приезда. Но барон знает о том, что Тоузе выведал секрет у какого-то старика на западе и намерен найти его. Так что у нас есть шанс первыми добраться до Майгана. Часть пути мы проделаем на орнитоптере Фланы, — я умею управлять им, — а дальше пойдем пешком.
— Но у нас нет ни оружия, ни подходящей одежды!
— Оружие и одежду нам предоставит Флана, маски — тоже. У нее в гардеробе хранятся тысячи трофеев, оставшихся от прошлых побед.
— Мы должны отправиться к ней немедленно!
— Нет. Мы должны дождаться ее возвращения.
— Почему?
— Потому, мой друг, что Мелиадус может еще спать в ее покоях. Имей терпение… И молись, чтобы нам и дальше так везло!
Вскоре Флана вернулась, сняла маску и поцеловала д'Аверка — смутившись, как молоденькая девушка. Ее взгляд подобрел, исчезло выражение охотничьего азарта, словно она нашла в д'Аверке нечто новое для себя — может быть, нежность, так несвойственную мужчинам Гранбретании.
— Он ушел… — сказала она. — Хьюлам, я чуть с ума не сошла! Так хочется задержать тебя, оставить здесь, рядом с собой. Столько лет у меня в душе была такая пустота, которую нечем было заполнить. Тебе почти удалось это…
Д'Аверк наклонился, коснулся губами ее губ и искренне ответил:
— И ты, Флана, ты тоже кое-что дала мне…
Он неуклюже выпрямился, надел тяжелые доспехи и свою высокую маску.
— Идем, надо торопиться, пока во Дворце все спят.
Хокмун накинул балахон, и вновь оба превратились в странных, так непохожих на людей послов Коммуназии.
Выйдя из покоев, Флана повела их мимо стражников-Богомолов (которые, впрочем, тут же последовали за ними на почтительном расстоянии) по ярко освещенным извилистым коридорам к своим апартаментам. У дверей она велела охране оставаться снаружи.
— Но они же донесут, что видели нас вместе, — сказал д'Аверк. — Флана, тебя заподозрят!
Флана приподняла свою маску Цапли и улыбнулась:
— Нет.
По ворсистому ковру она подошла к полированному комоду, отделанному бриллиантами, и, подняв крышку, достала длинную трубку, к одному концу которой был прикреплен мягкий шарик.
— В этом шарике ядовитый газ, — сообщила она, — от которого человек теряет рассудок, начинает бесноваться, а потом умирает. Так что перед смертью стражники будут метаться по коридорам, и никто не узнает, что они были около моих покоев. Этот яд еще ни разу меня не подводил!..
Она говорила об убийстве с такой легкостью, что Хокмун содрогнулся.
— Поэтому все, что мне надо, — продолжала она, — так это сунуть трубку в замочную скважину и сжать шарик.
Флана положила свое оружие на крышку комода и провела их через несколько шикарных, броско обставленных комнат в помещение с огромным окном, выходящим на широкий балкон. На балконе, аккуратно сложив крылья, стоял орнитоптер, похожий на грациозную серебристо-красную цаплю.
Она быстро прошла в другую часть комнаты и отдернула занавеску. Там, на длинной вешалке, находились ее трофеи — одежды, маски и оружие всех ее покойных мужей и любовников.
— Возьмите все, что вам нужно, — прошептала она. — И поспешите.
Хокмун выбрал узкие штаны из черной оленьей кожи, синий бархатный камзол, кожаную, отделанную парчой перевязь с мечом и длинным, отлично сбалансированным кинжалом и маску убитого им Азровака Микосеваара — свирепую маску Стервятника.
Д'Аверк надел ярко-желтый костюм, высокие сапоги из оленьей шкуры, узкие штаны, как у Хокмуна, и блестящий голубой плащ. Он тоже выбрал маску Стервятника, полагая, что двое людей из одного Ордена, путешествующие вместе, привлекут к себе меньше внимания. Теперь их нельзя было отличить от высокородных дворян Гранбретании.
Флана открыла окно, и они вышли на балкон — в холодное туманное утро.
— До свидания, — прошептала она. — Я должна вернуться… До свидания, Хьюлам д'Аверк. Надеюсь, мы еще встретимся.
— Я тоже надеюсь, Флана, — ответил д'Аверк с необычной для него теплотой в голосе. — До свидания…
