Укобах слегка поклонился.
– Они спят, – добавил Рибезел. – Но одновременно они движутся. Врахоки ходят во сне. Это совершенно неестественное поведение возникло у них из-за гипнотических жидкостей, используемых алхимиками. Они топчутся во сне и если они в это время касаются чего-то, что не принадлежит их отвратительному миру, то они просыпаются. А затем они засасывают тебя своим хоботом прямо в прозрачные органы. Всё, что движется и не является врахоком или паразитом, обитающим на них, будет съедено. Когда они что-то съели, то можно долго наблюдать, как жертва переваривается в их голубом кишечнике.
– Именно так, – подтвердил Укобах. – Мы ездили однажды с классом на экскурсию к врахокам, где мы видели, как их кормили живыми пещерными медведями. А ты знаешь, что врахоки нарисованы на гербе города Гела?
Румо поднял меч вверх, чтобы Гринцольд и Львиный зев могли всё это тоже увидеть.
– Боже мой! – сказал Львиный зев. – Что это?
– Я же говорил, что мы не пойдём по этой дороге, – сказал Укобах. – Можем мы уже повернуть и пойти по другой дороге в Гел?
Румо посмотрел вниз на неповоротливых топчущихся гигантов.
– Они очень медленные, – сказал он.
– Это только издалека так кажется,- ответил Рибезел.
– И почему они могут быть опасны, если они спят? – спросил Румо. – Мы пойдём под ними. Нужно быть просто очень осторожными.
– Убей меня! – воскликнул Укобах и упал на колени перед Румо. – Убей меня прямо сейчас и мне не придётся больше мучаться.
– Он прав, – сказал Рибезел. – То, что ты хочешь сделать – самоубийство.
– Пути назад нет, – решил Румо.
Прямо под врахоками вонь была просто адской.
Спуск в пещеру был лёгким, но только когда они оказались внизу Румо понял размеры опасности. Он увидел, как по ногам гигантов стекал вниз густой секрет, иногда он падал сверху в виде крупных капель, разбивающихся внизу о жёлтые камни. Пол был практически полностью покрыт этим секретом, из-за чего был очень скользким, а в некоторых местах над ним висел туман. Позади Румо в вонючем тумане Укобаха вытошнило.
– Тс-с-с! – прошипел Румо.
– Не важно, тут можно шуметь, – сказал Рибезел. – Врахоки глухие и слепые. Лучше следи за их щупальцами.
Щупальца врахоков двигались вокруг них по воздуху. Некоторые из них были такими толстыми и тяжёлыми, что одним движением могли бы снести Румо голову.
Врахоки постоянно двигались. Они слепо топтались вокруг, запутывались ногами и спотыкались друг о друга, но ни один из них не просыпался и не падал. Они обладали необъяснимым чувством самосохранения, свойственным сомнамбулам. Когда они ударялись друг о друга своими панцирями, в пещере раздавался гром, как во время грозы, и вниз срывались целые каскады слизи. Чем больше врахоки были, тем более громкие звуки они издавали: будто огромные стволы деревьев падали с высоты на каменный пол. Суставы их ног ужасно скрипели и хрустели, врахоки издавали свистящие носовые звуки, а их щупальца в такт разрезали воздух. Чёрные крылатые существа летали между ног врахоков или гроздями висели на их телах. Метровые улитки ползали по их конечностям.
Румо мог только догадываться, сколько врахоков было в этой пещере. Вероятно не меньше сотни. Десять настоящих гигантов, достигавших до половины высоты пещеры и исчезавших там в тумане. Примерно двадцать пять экземпляров в два раза меньше первых, более бледной окраски. Все остальные – мелкие экземпляры ростом от десяти до двадцати метров. Значит примерно тысяча двести ног находящихся в непрерывном сомнамбулическом танце. Пол трясся как во время землетрясения.
Румо подал сигнал к началу движения и подгонял Укобаха и Рибезела мечом впереди себя. Больше всего его беспокоили мелкие экземпляры. Их движения были самыми непредсказуемыми и быстрыми. Их щупальца хлестали резче, чем у остальных врахоков, а ноги они ставили в самые неожиданные места. Огромные капли падали около Румо, Укобаха и Рибезела и заливали пол слизью. Укобах поскользнулся и упал на спину в вязкую массу. Рибезел же наоборот скользил по слизи, как настоящий конькобежец.
– У нас ничего не получится, – воскликнул Укобах. Он был готов расплакаться.
