А его помощник — офицер Лахит — говорил посетителям, что шеф занят, однако не уточнял, чем именно занят шеф.
Путём многолетних ежедневных тренировок генерал Батон научился мастерству спать с открытыми глазами. Можно было считать, что он не жил, не руководил, не командовал, а подрёмывал себе на здоровье и во вред своей родной шпионской организации. И ещё он овладел ещё более сложным искусством — просыпаться в самый нужный момент.
Питался генерал Батон в основном манной кашей и киселём: чтобы не жевать. Да и жевать-то ему было нечем: почти все зубы у него давным-давно выпали, так как он чистил их всего восемь раз за всю свою жизнь. Вставлять искусственные зубы он не хотел: всё равно жевать ему было лень. А для чего же зубы вставлять, если ими не жевать?
И, представьте себе, его отец — старик Батон, тоже генерал, но только в отставке — часто ставил своего сына в угол!
Как только увидит старик Батон, что сын садится обедать не вымыв руки, так и скомандует:
— На двадцать две минуты в угол шагом марш!
И ровно через двадцать две минуты снова команда:
— Просить у меня прощения шагом марш!
Генерал Батон просыпался и говорил:
— Простите меня, господин папа генерал, я больше не буду. То есть, наоборот, буду мыть руки перед едой.
Но вот чего не ленился делать генерал Батон, так это — писать доносы, жаловаться всегда всем на всех везде, сплетничать, распускать слухи, клеветать. Все его и боялись.
Все, кроме полковника Шито-Крыто, который единственный из подчинённых знал о своем начальнике всё, даже то, что дома его часто ставят в угол за немытые руки.
Как мечтал генерал Батон разделаться с полковником Шито-Крыто!
И вот офицер Лахит принёс радостную весть:
— Операция «Фрукты-овощи», шеф, под угрозой полного провала. Мутит воду ЫХ-три нуля. А он зря мутить не будет.
Генерал Батон от радости проснулся, вздремнул на радостях, от радости же проснулся, вызвал к себе начальника Самого Центрального Отдела и спросил совершенно ехидно:
— Насколько блестяще продвигается операция «Фрукты-овощи», подготовленная лично вами? Как великолепно действует доблестный ЫХ-три нуля, ваш закадычный враг?
Глядя ему прямо в глаза и зная, что он в это время дремлет, полковник Шито-Крыто спокойно ответил:
— Произошли некоторые вполне естественные затруднения и связанные с ними соответствующие осложнения, шеф. Стараемся их ликвидировать. Что же касается ЫХ-три нуля… он всегда в наших руках.
С трудом уловив смысл, генерал Батон соснул ещё семь секунд и сказал:
— Принимаю ваше сообщение к сведению… Кстати, полковник! Как мне достоверно известно, вы каждый день чистите зубы, несколько раз в день моете руки. Так?
— Так точно, шеф. Зубы я чищу дважды в день. Утром и перед сном.
— Позвольте узнать, а с какой целью вы всё это выполняете?
— Гигиена, шеф. Чистота — залог здоровья. В здоровом теле — здоровый дух.
— Дух-то у вас, может быть, и здоровый, — соснув, сказал генерал Батон иронически. — А вот какой у вас ум? Разве вы стали умнее оттого, что дважды в день чистите зубы и моете руки перед едой? Разве помогла гигиена хоть кому-нибудь стать умнее? — И он заснул стоя и с открытыми глазами.
Полковник Шито-Крыто угадал, когда шеф проснулся, и спросил:
— А разве сделала хоть кого-нибудь умнее нечистоплотность?
— Нет, нет! — радостно и громко воскликнул генерал Батон и своим голосом разбудил самого себя. — Гигиена не имеет никакого отношения к уму. Моешь ты руки перед едой или не моешь, умнее от этого не станешь. Нам нужен не здоровый дух, а здоровенный ум. Я считаю, полковник, — говорил он уже во сне, — что вы много времени тратите на гигиену и это нездоровое увлечение отрицательно сказывается на вашей работе. Ведь в то время, когда вы беззаботно чистите зубы или непонятно зачем моете руки, работа у вас не двигается с места. В молодости, моей и вашей, вы казались мне выдающимся человеком. Вы мечтали — и мечта эта была прекрасна — предать всех людей! Вы даже хвастливо заявили, что предадите и меня при первом удобном случае. Ну?
— Я и предам вас при первом удобном случае, шеф. Не беспокойтесь, пожалуйста, на этот счёт. Всему своё время.
