– Благодарю за помощь, брат, – сказал Хуго. – Мы пойдем. Мы не хотим причинять тебе хлопот. У стен есть уши note 58.
Иридаль посмотрела на Хуго, не понимая, о чем он говорит. Однако эльф вроде бы понял. Он кивнул.
– Конечно. Не волнуйся. Незримые не следят за вами столь же тщательно, как за нами, за своим собственным народом. Они будут следить за теми, с кем вы говорите, будут следить за теми местами, где вы останавливаетесь.
– Надеюсь, мы не причиним тебе неприятностей.
– Да кто я такой? – пожал плечами эльф. – Никто. Я позаботился о том, чтобы быть никем. Будь я кем-нибудь – богатым, имеющим власть, – вот тогда у меня были бы неприятности из-за вас.
Хуго и Иридаль собрались уходить.
– Вот, выпей. – Эльф протянул Иридаль чашку воды. Она с благодарностью приняла ее. – Похоже, тебе нужно попить. Я действительно больше ничем не смогу помочь тебе, брат? Может, тебе нужен яд? У меня в запасе есть превосходный змеиный яд. Чуть-чуть смазать острие клинка…
– Спасибо, не надо, – ответил Хуго.
– Ну и ладно, – весело ответил эльф. Он рывком распахнул дверь. Улыбка на его лице сменилась оскалом. – Вон пошли, собаки людские! И скажите Кенкари, что они задолжали мне благословение!
Он грубо выпихнул Хуго и Иридаль за порог и с грохотом захлопнул за ними дверь. Они остались посреди улицы. «Наверное, – подумала Иридаль, – вид у них сейчас несчастный, усталый и унылый». Впрочем, Иридаль именно так себя и чувствовала.
– Похоже, мы пошли не туда, – сказал Хуго на людском наречии, как предположила Иридаль, для Незримых.
Значит, за ними следила отборная эльфийская гвардия. Иридаль оглянулась по сторонам, но никого и ничего не увидела, в том числе – никаких ушей на стенах.
– Мы должны вернуться назад, – сказал он ей. Иридаль тяжело оперлась на руку Хуго, устало думая о том, как долго им еще придется идти.
– Не думала, что у тебя такая тяжелая работа, – прошептала она.
Он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз. Нечасто он улыбался.
– Боюсь, нам придется идти далеко в горы. И я не решусь остановиться еще раз.
– Да, я понимаю.
– Вам придется забыть на время о магии, – сказал Хуго, поглаживая Иридаль по руке и по-прежнему улыбаясь.
– А тебе – о трубке. – Она покрепче сжала его руку. Некоторое время они шли в молчании, понимая друг друга без слов.
– Ты искал именно эту лавку, да?
– Ну, не совсем, – ответил Хуго. – Я искал лавку с определенной вывеской в окне.
Поначалу Иридаль не смогла даже припомнить вывески – такой бедной и неопрятной была эта лавка. Над дверью ничего не было. Затем она вспомнила, что действительно видела вывеску, подпиравшую окно изнутри. Это было грубо намалеванное изображение руки.
Похоже, Братство открыто заявляло о своем присутствии на улицах. Эльфы и люди – чужаки, смертельные враги, и все равно они, связанные кровавыми узами смерти, рисковали жизнью, помогая друг другу. Они были злом, но, честно говоря, разве это не давало надежды на то, что добро грядет? Разве это не было знаком того, что обе расы не были врагами от начала, как заявляли обе стороны?
«Надежда на мир еще есть, – подумала Иридаль. – Мы просто обязаны победить». Но сейчас ее надежды отыскать сына в этой чужой стране с чужой культурой и освободить его становились все более зыбкими.
– Хуго, – сказала она, – я понимаю, что не должна задавать вопросов, но вдруг этот эльф окажется прав? И Кенкари поймут, что мы самозванцы? Ты все равно говоришь так, будто на самом деле решил идти к ним. Я не понимаю тебя. Что ты им скажешь? Как ты можешь надеяться…
– Вы правы, госпожа, – прервал ее Хуго. Он уже не улыбался. Голос его был мрачен. – Вы не должны задавать вопросов. А вот и наша дорога.
Они вышли на широкий тракт, отмеченный гербом короля Паксарии. Снова их окружила толпа, снова их окружило молчание.
И в молчании они продолжили свой путь.
