Признаться, Рысь ждал этого вопроса, и ответ его был прям:
– Никакого Северьяна Занозы нет и никогда не было! Это подставное имя.
– С чего ты так решил?
– А со всего. Никто никогда и нигде Северьяна не видел, все только что-то слышали… и все были ему что-то должны, а он тянул и тянул с людей деньги…
– Деньги любят многие.
– Да, но Северьян, вернее, тот, кто прикрывался этим ничего не значащим именем, имел деньги не ради денег… Он щедро давал их легионерам и еще многим людям… мятежникам! Крупные суммы – и крупное дело. А результат – власть! Императорская власть… Да так бы все и произошло, если б мятеж удался! Но он не удался.
– Да, подвели преторианцы, да и Юлия Маммея оказалась хитрей – вовремя подтянула к городу галльские легионы, – как-то грустно произнес Феликс. – Что же, значит, говоришь, никакого Северьяна не было? А кто же был?
– Был ты, Феликс, – тихо ответил Рысь. – Ты стоял за спиной ростовщика и Флудана, ты организовал мятеж, и ты собирался стать императором!
– Что ж, – ничуть не удивился префект, – кое-кто во дворце, к сожалению, догадался об этом быстрее тебя.
– Значит, у него оказалось куда больше сведений, нежели у меня. – Юноша пожал плечами. – Зачем ты убил Флудана?
– Он слишком многое узнал. Пустой и вздорный человечишко, не стоило таким доверять. – Феликс сплюнул в воду.
– А Хилон? Капулий и Зарпигона?
– Тебе очень жаль их? – Префект неожиданно расхохотался. – Убрать их меня попросил Каллимах – видишь ли, с некоторых пор они весьма досаждали ему. Ростовщик все сам и проделал, и надо признать, довольно умело – чувствуется прежняя выучка. Он ведь когда-то был разбойником-людокрадом. А вообще, полезный человек, жаль, я стал использовать его слишком поздно. Он ведь тоже пытался погреть руки на моей афере с египетскими зерновозами – и весьма преуспел. Тогда и попался мне на глаза.
– И ты использовал его, а затем убил.
– Да, – просто кивнул Феликс. – В тот момент я полагал, что все еще можно исправить.
– А я? – волнуясь, воскликнул юноша. – Зачем тебе был нужен я?
Префект небрежно хохотнул:
– Ну, во-первых, ты неплохо проявил себя в деле поклонников Вакха, благодаря которому я стал префектом и получил доступ ко всем деньгам секты, а во-вторых, ты исправно поставлял мне неплохую и весьма полную информацию о тех людях, которых я хотел бы держать под присмотром. Да, я использовал тебя, но, признайся, иногда ведь и помогал?
– Ты использовал многих, – тихо заметил Рысь. – И все они кончили одинаково. Меня тоже ожидала такая участь?
– Есть еще и в-третьих, – словно не слыша вопроса, продолжал Феликс. – Я очень люблю книжную мудрость – и видел, что то же самое нравится и тебе. Мне нравилось с тобой общаться, Юний, и сегодня я еще раз убедился, что ты далеко не глуп.
– И тем не менее ты бы убил и меня…
– Что ж… такое уж мое дело. Великое дело… Как говорится, бездна призывает бездну.
Рысь вскинул глаза, вспомнив, что именно эти слова произнес перед смертью Флудан.
– К тому же сейчас все наоборот, – продолжал Феликс. – Ты должен схватить меня, как предателя и государственного преступника… Ах, какой был изящный замысел, вижу, что ты его оценил, признаюсь, потому сейчас с тобой и беседую. Хоть кто-нибудь… Впрочем, похоже, мне пора сводить счеты с жизнью.
Феликс кивнул на предмостье, по которому, гремя щитами, уже бежали преторианцы:
– Прощай, Юний… Жаль, я не смог завещать тебе свою библиотеку – ее неминуемо конфискуют… Прощай.
Улыбнувшись, префект сделал долгий глоток из принесенного с собой кувшина и взобрался на парапет. Рысь схватил заговорщика за тунику.
– Пустое, – с грустной улыбкой оглянулся Феликс. – Я уже выпил яд и просто не хочу, чтоб мое тело досталось врагам.
Рысь разжал пальцы, и Гай Феликс, несостоявшийся властелин Рима, бросился в бурные воды Тибра.
