Хм… На пляже появляется Вика, и надо признать, что мальчик-официант вполне закономерно поцокал языком. Фигура спортивная, стройная, без целлюлита. Женщина машет рукой Диме, и… Как интересно, а ведь она краснеет. Смущается.
Я уверена в Данилове больше, чем в самой себе. Он однолюб по природе, я просто встретилась ему на пике кризиса среднего возраста. И может, я была одной из немногих, кто не смотрел на него, как на мужчину. Хотя он очень привлекательный. Но мне было так жаль его, пулей мчащегося через толпу поклонниц к машине! Я просто не хотела причинять ему проблем еще и своими знаками внимания!
Уверена в муже. Да и к кому ревновать — к этой бледной, коротко стриженной поганке?! Мне, с моей роскошной модельной фигурой и выразительным лицом?! Смешно! Но я с удовольствием понаблюдаю за жалкими попытками соблазнить Данилова. Да, вот, вы только посмотрите! Она уже присаживается рядом с Диминым лежаком на корточки, что-то шепчет. Димка отодвигается. Еще бы! Как я вчера лихо загнула: «Желтуха: альковные тайны»?..
Очень неуютно.
Прямо мороз по коже.
Так и есть — Саша Зотов.
Он подтаскивает лежак почти вплотную к моему. Если бы не валяющийся на песке мой надувной фиолетовый матрасик, оператор без труда мог бы коснуться меня рукой.
Дима, Вика, Аленка, Эрна — прожектора их взглядов шарят по нам с Сашей. Изумленные глаза полностью правы: даже разделенные матрасиком, мы лежим слишком близко для посторонних незнакомых людей.
Зотов, в темных очках, счастливо улыбается и делает вид, что любуется морским пейзажем.
Я не выдерживаю, поднимаюсь и иду к бару за минералкой.
Выпью воды. А потом — сразу в море, приклеиться животом к матрасу, опустить в прохладную воду руки. И ни о чем не думать.
Да, как и многие южные девушки, я не умею плавать. Для нас море — не отдых и развлечение, а работа. Для того, чтобы трудиться в шашлычной, умение плавать мне не требовалось.
Я бы попросила Диму меня научить. Но, боюсь, есть все шансы пойти ко дну под страстным взглядом Зотова.
— Hola! Por favor…[6] — бодро начинаю я, но испанец улыбается так призывно, смешные ямочки на его щеках, карие глаза, расстегнутая рубашка, гладкая смуглая грудь, и…
Мысли убежали вниз, испанские слова иссякли, я просто показываю пальцем на бутылочку минеральной воды без газа и быстро ретируюсь.
— Минара! Смотри… — Аленка растерянно теребит сдувшийся матрасик. — Он уже был такой, когда я пришла! Честно!
Дима рывком перевернул фиолетовую тряпку и присвистнул:
— Ты видишь! Дырка как раз по центру, на нижней части матраса! Слава богу, что ты не отправилась плавать…
Лицо Зотова непроницаемо. Словно вообще ничего не обсуждают прямо у него над ухом.
Он тянется к сотовому телефону, начинает набирать эсэмэску.
Спиной пячусь к своему лежаку, хватаю спрятанный под складками полотенца мобильник. И, отвернувшись от мужа, быстро перевожу телефон в режим «без звука».
Успела! Принимающий эсэмэску телефон беззвучно вибрирует.
«Нам надо поговорить».
Конечно, это от Саши…
* * *
— Минара, я люблю тебя. Нам надо быть вместе. А знаешь, почему?
Я ничего не знаю. Мне совершенно не интересно, что говорит и что будет говорить идущий рядом мужчина. В тенистой пальмовой аллее, заросшей сладко пахнущими, крупными красными цветами, меня разморило так, что я буквально засыпаю на ходу. Впрочем, Сашина любовь — монолог, носящий риторический характер, соло. Мои реакции его интересуют постольку-поскольку.
— Нам надо быть вместе, потому что только я сделаю тебя счастливой. Я живу для тебя, дышу тобой!
Какой же он все-таки истерик.
А от фразы «дышу тобой» мне всегда хочется смеяться, есть в ней что-то излишне физиологичное.
— Минара! Что мне сделать, чтобы ты стала моей? Скажи! Я на все готов, понимаешь, на все!
— Не кричи как сумасшедший. По крайней мере, не кричи. Это не так уж и сложно!
Поздно. Слишком поздно. Между плотно растущими деревьями, безжалостно вытаптывая клумбу, протискивается мой муж. И, отшвыривая теннисную ракетку, хватает оператора за майку.
Сашкина голова от ударов мотается, как игрушечная.
И вот из носа уже ручьем хлынула кровь, Дима отскочил, брезгливо стряхнул с руки красные капли.
