Горюнов не спал всю ночь. Этот противный тойтерьер постоянно лез к ним в кровать и Ирочка, не смотря на то, что еще в половине двенадцатого отдалась Алексу в страстном порыве, уже в начале первого предпочла Горюнову своего "бобика", впрочем, как и всегда.
— Милый, ему так одиноко, — сложила красотка губки бантиком. — Пусть поспит с нами!
Теперь это у них называлось "спать втроем"
Конечно, Алекс пытался разлучать Ирочку с собачкой, хотя бы по ночам, но все тщетно. Она не хотела расставаться со своим песиком на большее время, чем у них длился секс, а если вдруг Горюнов начинал на нее давить, Ирочка тут же становилась в стойку кобры и начинала шипеть:
— Ты мне не муж! Не имеешь права!
"Если дело только за этим"
Доведенный до отчаянья, Алексей был уже готов на все!
Итак, в один из вечеров, сразу после работы, Горюнов заехал в "Ювелирный" и полный мечтаний и надежд отправился на свидание с любимой Ирочкой.
— Опять эти пробки, — нервно бибикнул он зазевавшемуся на светофоре водителю. — Уснул что ли?
В салоне играло радио, и электронное табло показывала двадцать минут восьмого.
"Ох, и влетит же мне от Ирки за опоздание, — думал Горюнов, маневрируя между рядами. — Ей не моделью быть, а дрессировщицей!"
На переднем сидении лежали цветы и маленькая бархатная коробочка, и каждый раз, когда Алекс смотрел на нее, ему становилось немного тревожно. Когда–то он уже пытался делать предложение одной девушке, которую безумно любил, но она так и не оценила его порыв, а, встав из–за столика, прямо посреди романтического ужина, без объяснений вышла из ресторана. Нет, она, конечно, этот свой поступок объяснила, но только потом и, звучало это примерно так:
"Прости, дорогой, но я не хочу надевать себе хомут на шею"
Между прочим, Алиса, так звали ту девушку, тоже была моделью. Так что диагноз Алексея Викторовича Горюнова, бизнесмена, владельца полиграфической фирмы, был налицо: любовь к красивым и длинноногим
Остановившись на светофоре в общем потоке машин, примерно в двадцати метрах он места назначенной встречи, Алексей вдруг увидел Ирочку. В руках ее была новая сумочка, с неизменным аксессуаром — Наполеоном!
Горюнов просто взвыл от бессилия:
— Я скоро из него сделаю торт!
Девушка–красавица стояла в легком платьице, с развевающими на ветру волосами и
— Стоп! — скомандовал он себе. — А это что за хмырь? — наконец–то обратил он внимание
на какого–то субъекта, переговаривающегося с ней из открытого окна автомобиля.
— Интересно, — напряг Горюнов зрение. — Что ему нужно?
Незнакомец вышел из машины и подошел к Ирочке. Алекс продолжил наблюдение. Этот хмырь явно не собирался отходить от его невесты. Мало того, она улыбалась ему, кокетливо поправляю растрепавшиеся пряди волос. Наполеон тоже оказался в центре всеобщего внимания и позволял себя гладиться непонятно кому.
Загорелся зеленый, и, припарковавшись к бордюру, Алексей решил позвонить своей благоверной:
— Привет! — продолжая наблюдать за невестой, поздоровался с ней Горюнов.
Алекс видел, как Ирочка замотала головой в поиски его машины:
— А ты где?
И кто его дернул соврать? Может, мужская интуиция?
— Да вот боюсь, что я совсем заработался Извини Я тебе позже перезвоню — и парень в раздражении нажал на сброс.
Но его невеста, видимо, не очень–то опечалилась. Она по–прежнему была бодра и весела с этим незнакомцам в джинсах и в бейсболке.
— И что я теперь буду делать? Сидеть и наблюдать, как какой–то параноик клеит мою девушку?
Алексей понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Какой–то непонятный страх снова оказаться обманутым приковал его, словно цепями, к сидению авто.
Ирочка и непонятно кто, продолжали о чем–то оживленно беседовать.
— Что–то он не похож на случайного прохожего? — парень чувствовал в себе просыпающийся азарт детектива и с нетерпением заерзал на месте. — О чем так можно долго говорить?
И вдруг незнакомец махнул в сторону своей машины, и Ирочка, кивнув ответно, поцокала за ним.
— Оба–на! — Алекс просто обалдел. — Она что, садится в его машину?
Горюнов уже хотел выскочить из своего "БМВ" и устроить публичный мордобой, но вдруг один случайный короткий взгляд на коробочку с обручальным кольцом, изменил ход его мыслей, и он снова взял в руки телефон:
