– Считается за приличие, – Нелин скривил рожу, – не из-за идеи, а потому, что так положено, делают все? Но я не могу смотреть, не могу молчать, когда не мою – ленинскую правду разменивают на квартальные премии! Как там у Маяковского: «Мы обыватели, нас обувайте вы, и мы уже за вашу власть». Товарищ Сталин сказал: «Социализм у нас в основном построен», – то есть прямых врагов, эксплуататоров и их пособников, мы истребили, не осталось их уже. Значит, главный наш враг теперь – это внутренний буржуйчик, что внутри у многих сидит. Даже в заслуженных товарищах, и даже, может быть, тех, кто на самом верху. – Тут он чуть заметно покосился на портрет Сталина на стене. – Если человек при эксплуататорском строе жил тысячи лет и им пропитан – а социализму и полувека нет, – то даже самые заслуженные могут слабину допустить, считать, что это мелочь, это дозволено. А я вот – не могу. Так как уверен – этот внутренний хозяйчик коммунизм погубит! Если ему волю дать. Все растащит по своим углам!
– Идеи любопытные, товарищ Нелин. Не подскажете, в каком труде классиков это написано?
– Пока нигде! – едва не расхохотался Нелин. – Товарищ инструктор, ну не все же одной линии партии следовать, как слепому держаться стены, попробуйте сами подумать! Вот и я – своим умом дошел. И как увидел, страшно мне стало. Как погибнуть может то, за что мы боролись. И решил – за коммунизм жизнь положу. Своего внутреннего буржуя из себя выдавить, и не по капле, как интеллигент Чехов призывал, а сразу, как гной из нарыва – пусть кровь в стороны, пусть больно, даже несправедливо иногда – но надо! И так же – помочь другим. Даже тем, кто еще не осознал. Без всякой демократии – ясно же, что гнить и разлагаться приятнее. А мы заставим. Палкой, кто не понимает. Чтобы тот, кто «мое» скажет, все равно по какому поводу – уже изгой. Главное, чтобы новое поколение в новых правилах росло. Тогда – уже через двадцать лет мы все при коммунизме жить будем! Вы только нам не мешайте, рук не связывайте!
Тут он на меня посмотрел и добавил серьезно:
– Хотя и такие, как вы, товарищ инструктор, нам будут нужны. Которые утвержденной линии следуют – потому что отклониться нельзя. Но подумайте – может, и в вас эта гниль есть? Здесь заводские девчата, красивые тряпки покупая, оправдываются: «Мы как товарищ Лазарева, которой сам Сталин разрешил», и на мужиков еще давят, оправдывая их рваческие инстинкты. Если вы коммунистка, то объяснить должны, что вам это исключительно для представительства нужно – ну а прочим не положено!
– Так вы не желаете примириться с товарищем Логачевым? – спрашиваю я. – И принять его извинения. У него все ж жена и малолетняя дочь!
– Исключено! – заявил Нелин в ответ. – Безнаказанность порождает вседозволенность. Сегодня это мордобой с его стороны, а завтра – саботаж и диверсия? А дочь – пусть лучше вырастет в детдоме, чем мещанкой.
И тут я заметила, что Валентин (сидевший за спиной Нелина, так что тот его не видел) приподнялся и подобрался, словно готовясь к бою. И сделал жест, будто нажимал пальцем на спусковой крючок – «опасность, готовность, враг». Лючия, заметив это, стала разглаживать складки платья на боку – у нее, как и у меня, под платьем маленькая кобура с браунингом, к поясу от чулок подвешена (нет еще колготок), лишь руку просунуть в прорезь по шву, как в карман. Я удивилась (Нелин ведь не бандеровец, не фашист, не шпион), однако как бы случайно передвинулась в сторону, подальше от возможной линии огня. И надо скорее завершать разговор.
– Свободны, товарищ Нелин. Идите пока.
Для Вали не составит труда в одиночку его обезвредить? Да и за дверью ребята ждут. Но Нелин вышел беспрепятственно, хлопнув дверью.
– Валя, что за дела?
– Английский шпион здесь, на Севмаше, в сорок восьмом, – отвечает Кунцевич, – помнишь?
Меня тут уже не было, но за севмашевскими делами я следила внимательно. Еще в сорок четвертом шестеро британских шпионов высадились с подлодки в районе Киркенеса, союзники против нас уже тогда козни плели вовсю. В море их подбирал Олаф Свенссон, он же Олег Свиньин (знакомая личность, еще с сорок второго). Он тогда сразу и попался, раскололся до донышка, и описание дал, кого на свой баркас взял и куда доставил. А Заполярье все ж не Москва, каждый новый человек на примете – в итоге четверых взяли, один при задержании убит, а еще с одним было сомнение. Тело нашли, уже объеденное песцами – попал человек на дороге в пургу и замерз, тут такое и в начале мая бывает. Но были при нем пистолет, комплекты документов на разные имена и крупная сумма денег – так что без сомнения не наш! Тем более что о пропаже наших в то время и в том месте информации не было. Дело ушло в архив, и тем бы все кончилось, если бы не Валька!
