Иногда тебя захлестывает горечь и в голову лезут мысли вроде: «хватит с тебя, ты уже не в том возрасте чтобы дальше тянуть лямку. Уступи место, пусть тебя сменит другой, помоложе», или «ты ехал сюда не для участия в междоусобице. Хватит, ты сделал все возможное, теперь возвращайся домой», или: «довольно месить эту грязь, ты и так перемесил её достаточно за свои 54 года» и т.п.
Эти мгновения слабости надо перенести. Перенести, жёстко отвергая эти дурные помыслы.
Негоже оставлять поле брани, когда у тебя ещё есть к ней силы и возможности. Поле брани не только и даже не столько в продуваемой зимними ветрами степи, сколько поле брани в твоём сердце.[21]
Когда Ярославич нас вывел на рать
С железной тевтонской свиньёю,
Мы знали, что некуда нам отступать:
Всё наше — за нашей спиною!
И стало спокойно, и сквозь эту тишь
Князь Невский, сверкнувши очами,
К дружине воззвал: «Бейся там, где стоишь,
Господние ангелы с нами!»
Припев:
Если ЧЕСТЬ сохранишь, значит Русь отстоишь,
Значит выдержишь все перегрузки!
БУДЬ ОТВАЖЕН И СМЕЛ! КАЖДЫЙ, ЗНАЙ СВОЙ МАНЕВР!
БЕЙСЯ ТАМ, ГДЕ СТОИШЬ! — БУДЬ РУССКИМ!!!
Всё было у нас: Быстрота. Глазомер.
И Натиск могучий и скорый.
И Русская Удаль, и Русский Маневр,
И Русский фельдмаршал Суворов.
Мы с ним покоряли крутой Измаил,
На снежные Альпы взбирались…
На наших условиях строился мир,
Покуда мы Русскими звались.
Знамёна, как тени, носились вокруг.
Орудия громом сверкали.
И руки бойцов, за редутом редут,
Французов в штыки принимали.
И Багратион — боевой генерал,
За НАШУ Москву умирая,
Племяннику юному тихо сказал:
«Будь Русским!… До смертного края!»
Мы насмерть — с приказом: «Ни шагу назад!» -
Сражались в годину лихую
За НАШ Севастополь, за НАШ Ленинград,
За Родину НАШУ святую!
Мы — Русские Люди, у отчих могил
Врагов о пощаде не просим!
«Я — Русский!» — всегда о себе говорил
Стальной Император Иосиф!
