— А что такого страшного, если встретятся двое давних друга? — пожала плечами Алиса, откусив маленький кусочек печенья, запивая чаем. — Ну поговорите там, обсудите, последние новости друг у друга, вспомните молодость.
— Дело в том, Алис, что Овлиосу очень давно пришлось предать свой народ и запереть их всех в различных мирах, просто закрыв за ними двери, когда тем нужно было выйти наружу. Ну, ты уже и так знаешь, как это бывает. А Гергиос, еще при бывалом величии расы хранителей рубежа, был на не очень хорошем счету. Проще говоря, он был отступником и Хранителям пришлось изгнать его. Перед тем как уйти, тот пообещал, что все равно поквитается с каждым хранителем, за свой позор. Но Овлиос сделал это раньше, остановив тем самым хранителей, от необдуманных действий, — пояснил за место хранителя я, пока тот ушел в глубокие раздумья.
— И что же они такого сделали, за что теперь несут такое наказание? — затаив дыхание, спросила Алиса.
— Они решили подмять под свою власть другие миры, — сухо ответил Овлиос, устало закрыв лицо рукой. — Мол, они считали, что раз бессмертны, то им все можно. Даже возвыситься над остальными расами и стать их богами. Но так нельзя. Ведь это противоречит всем идеалам, которые я для них создавал еще на заре времен.
— Погоди минутку, — нахмурился я, пытаясь понять. — То есть ты хочешь сказать, что…
— Да, я являюсь самым первым и единственным истинным хранителем рубежа миров, — с горечью ответил Овлиос. — И все остальные хранители были моими учениками. Но я никому не желал зла. Я всего лишь пытался показать им гармонию и спокойствие чужих миров. Кто ж мог знать, что это их настолько извратит. Поэтому мне и пришлось так с ними всеми поступить. Поэтому мне пришлось их всех бросить! Моих детей!
— Прости мы не знали, — извинились мы с Алисой. — Теперь понятно о ком ты иногда во сне бормочешь. Ты их все еще помнишь, да?
Овлиос кивнул.
— Я помню всех и каждого, кто захотел увидеть мир с изнанки и пошел вслед за мной. Но также отчетливо я помню их горящие глаза, полные жажды темных знаний, насилия и злобы. Поэтому я уже более тысячи лет не брал никого в ученики или компаньоны. Потому, что боялся увидеть в их глазах все ту же неутолимую жажду, — Овлиос сжал губы и кулаки.
— Ну за меня можешь не переживать, — заверил его я. — Мне просто нравиться твоя компания и я люблю путешествовать. А по поводу власти я никогда и задумываться не стал бы. Ведь великая сила подразумевает под собой также великую ответственность.
— Мне тоже нравиться только путешествовать, — поддержала меня Алиса. — Так что можешь не переживать. Мы с тобой будем до конца, что бы ни случилось.
— Спасибо вам, ребята, — дрогнувшим голосом произнес Овлиос, и по его щеке скатилась крупная мужская слеза. — Мне так повезло, что вы у меня есть.
— И мы тоже рады, что ты у нас есть, — растрогавшись, мы крепко обнялись все втроем. — Мы ведь семья. А семья — это святое, — сказала Алиса.
— Золотые слова, родная, — поддержали ее я и Овлиос.
Спустя еще пару дней, мы решили, что достаточно насиделись на одном месте и пора нам возвращаться обратно в наш привычный дом. Дом, где каждый раз за дверью случайным образом появляется новый мир, со своей историей, жителями, языком. Но они даже не подозревают, что все связаны между собой незримой нитью. И что по этой нити, путешествует наш мир. Такой огромный снаружи и не менее огромный внутри. Потому как если рядом с тобой есть те, кто тебе дорог и для кого дорог ты, большего счастья в жизни, как мне кажется, и не нужно.
