— Шаманство использует землю воду, огонь и воздух, — четыре элемента, — плюс астральный план. Как сказала Лина, Ра Тилт использует астральный план… Но Повелитель Тьмы ближе к духовной сущности, чем мы. В астрале он намного сильнее людей, и с легкостью может отражать их атаки. То есть астральным шаманством его не победить. Конечно, есть еще элементы, но их сила зависит от силы заклинателя.
— Из всего этого следует, его не возможно победить шаманством. А черная магия не работает по очень простой причине. В нашем мире, источником энергии для черной магии служат отрицательные эмоции — ненависть, страх, враждебность и прочее. А управляет ими никто иной как Повелитель Тьмы Шабранигдо. Те слова, которые Зольф произносил при заклинании: "О, Тот, кто темнее сумерек, о, Тот, кто багряней текущей крови…" Это и есть Шабранигдо.
— Он такое говорил?
— Конечно! Чем ты слушал… О! Точно, Гаури, ты же не знаешь Слов Хаоса.
— Слова Хаоса?
Слова Хаоса — это язык, на котором написаны формулы заклинаний черной магии, и я не собираюсь распространяться на эту тему.
— Неважно, так все было. Пытаться побить его черной магией, это как попросить: "Убей сам себя!" Даже ты должен понимать, насколько это глупо.
— Что значит "даже я"?
А боевых заклинаний белой магии не существует. Экзорцизмами можно бороться с нежитью, но не с Повелителем Тьмы. Все это сводится к тому, что я и Зелгадис не можем его убить.
— В любом случае, — вмешался Зелгадис. — Наша единственная надежда в твоем Мече Света.
Я кивнула.
— Сражаться придется тебе. Конечно, мы будем помогать изо всех сил.
— Тебе легко говорить… — вздохнул Гаури
— Выбирать не из чего. Если, конечно, у тебя нет идей получше — заметил Зелгадис.
— Нет, но…
— Значит решено.
— Вижу, вы наконец-то разобрались…
Мы ошеломленно обернулись на голос. Как он сюда попал? Сколько он уже здесь? Среди ночных лесных теней выделяется багровая тьма, Рубиноокий Шабранигдо.
— Для меня, убийство таких слабаков как Зольф или Родимус, или нападение на убегающих противников, не может даже считаться разминкой. Подумать только, по какому-то поистине неудачному стечению обстоятельств, вам выпало горе присутствовать при моем воскрешении… и принять участие в моей тренировке. Я порядком заржавел, пока был запечатан, знаете ли. Впрочем, нет причин для беспокойства… скоро остальные последуют за вами.
— С меня хватит!
Я медленно поднялась на ноги. Разминка? Тренировка?!..Зольф был придурком, Родимус — страшилищем, но говорить, что их убийство не годиться даже для разминки?!..Конечно, я не могу служить образцом гуманности. Я убиваю людей. То же самое касается Гаури и Зелгадиса. Но такие слова я ему не прощу.
— Тренировка, говоришь? Ладно, я в ней поучаствую… Но ты об этом пожалеешь!
— Хохо… занятно, малышка. Приятно слышать… теперь ты достойна быть убитой.
— Мы не намерены дать себя убить, — сказал Гаури. Он и Зелгадис поднялись с земли.
— Намерения и результаты — не одно и то же. Все это знают.
— Да-а? Все это знают, господин Шабранигдо.
Я вернула ему собственные слова… и он слегка вздрогнул. А…?
— Ну что ж, начнем, — судя по тону, вы никогда бы не догадались, что он собирается нас убить. Повелитель Тьмы несильно стукнул по земле своим посохом, земля пришла в движение. Нет! На самом деле в движение пришло нечто под землей… корни деревьев. Получив от Короля Демонов способность двигаться, они выползали наружу.
Я надменно расхохоталось:
— Довольно скучный фокус. Эй, Зел!
— Понял. Даг Хот!
Он сразу угадал мою идею. Теперь земля действительно двинулась, перемешивая разные слои почвы и разрезая корни на части.
— Так, моя очередь! Моя, моя, моя!
— Вперед, малышка, — искаженно произнес Зелгадис.
— Так… Что же ты мне покажешь? — поинтересовался Шабранигдо.
— О, небольшой трюк… — я подняла правую руку, в которой возник шар света.
— Это ведь не Файер Болл, правда? — упредил Повелитель Тьмы.
Я моргнула.
— Ну, если честно, это… — шар медленно поплыл в сторону Шабранигдо и завис прямо перед ним. Тот засмеялся.
— По крайней мере, брошено неплохо… — потеряв всякий интерес к кружащему вокруг него шару света, Король Демонов спокойно отметил: — Даже прямое попадание не нанесет мне ни малейшего вреда.
