— Ах вы неписи проклятые, чтоб вас через три пня об колоду, да обухом в ж—пу провернуло. Да какого хр—на вы до беса дое—лися, чтоб вас наизнанку повыварачивало да тройным морским завязало. Да шли бы лучше в своих огродиках копаться, по самую макушку да на нее гон—он надеть чтоб последние мозги в трех байтах вытекли.
Толпа разбежалась через минуту. Эльф без перерыва ругался минут десять.
— А если ты эльф, то почему такой маленький? — Заплетаясь языком спросил я у Косяка, когда мы после баньки, завернувшись в полотенца допивали третий боченок пива.
— А хто тебе сказал, что я эльф? — Не менее пьяным голосом спросил он.
— А у меня все, с острыми ушами — эльфы.
— Нуу, у гоблинов тоже острые уши.
— Так ты что — гоблин? — Поразился я.
— Сам ты — гоблин! А я бес.
Рассказ Косяка расставил многие точки над Ё. Все эти названия орки, гоблины и эльфы, в Мир принесли бесы. По внешности, можно было более или менее определить специализацию игрока. Вот например тролли — это танки
[4]. Прокачивают "Грубую кожу" до тех пор, пока она не превращается в "Каменную шкуру", поднимают силу и живучесть до неимоверных параметров, развивают "Сопротивление магии" и получают не выходе сильное, неуклюжее, ничем непробиваемое существо, которое в пати принимало на себя все удары. Высокая живучесть сильно повышала массу тела, а Каменная шкура давала дебафы на ловкость и привлекательность, и в итоге получался тролль. Поэтому, эльфиские уши были признаком прокаченного "Слуха", а волосатые ноги хоббитов — "Крепкой ноги", навыка характерного для фермеров, грузчиков и прочих людей работающих тяжело но медленно, стоя практически на одном месте.
— А тебе работу найти надо. Завтра с утра к старосте сбегай, да узнай может квест какой даст или работенку подкинет. Только оденься сначала, а то неписи эти без понятия, по голове дадут и выяснять не станут, зачем приперся.
Утром к старосте сбегать не получилось. Трех часовый дебаф "Похмелье" сбросил бодрость на сорок единиц и поэтому, надев подаренную Косяком старую рубашку, поковылял к старосте деревни.
— Пошла прочь, чтоб глаза мои тебя не видели, — раздалось из приоткрытой двери и на улицу, размазывая слезы по веснушчатой мордашке, выбежала молодая хоббитянка.
— Хозяин, зайти можно? — протиснулся я в низкую дверку дома старосты.
— Вот горе то какое, — жаловался на жизнь Иваныч — староста деревни "Гурманов". — Одна девка сбегла, другая сдурела, а все из—за Грюндика этого, непися проклятущего...
Рассказал мне староста забавную историю. Издавно, хобиты—гурманы промышляют кулинарией. Схема была хорошо отработанна. Ловят беса, надевают ошейник, что магию блокирует и бодрость до единицы сбрасывает, чтоб не сбежал и потом начинают его время от времени в жертву приносить да бафующую пищу с него готовить. Как мне староста объяснил, условия содержания для бесов создают царские и даже денежку маленькую ему после каждого убийства на счет кидают, чтоб он, когда до десятого уровня скатится, на деревню зла не держал и мог себе спокойно дальше качаться. Купила деревня у клана "Боевые Тролли" девицу—лекарку, под заказ на обеды для топовых альянсов. Да вот не беду, дружок у девицы оказался беспредельщиком. Вместо того, чтоб подождать пока подружка по левелам
[5]скатится и денежек заработает, вечерком к дочке старостиной подкатился и всю ночь ее "уговаривал" да "убеждал", да так, что под утро выкрала девица у отца ключ от ошейника и лекарку отпустила. Когда Иваныч обнаружил пропажу, дочь во всем призналась. Но вместо того, чтоб покаяться и у отца прощения попросить, заявила, что не собирается торчать в деревне до конца света, а едет к любимому Грюндику и будет как он — по донжонам лазить и уникальными квестами славу поднимать. Больше всего ярился староста, что эта парочка мошенников с собой ошейник антимагичный с ключом прихватила, который стоил куда дороже девки—лекарки. Одна только привязка пятьдесят золотых тугриков стоила...
— А ты чего явился? — Спросил меня староста, после того как выплакался в "жилетку".
— Работу ищу. А то сам видишь — гол как сокол, кроме шкуры свинной да копья самодельного ничего не имею. Рубаху последнюю и то у друга взял, чтоб по деревне пройтись не стыдно было.
