Он любовался своей прекрасной возлюбленной, без остатка отдававшейся наслаждению — губы девушки припухли от поцелуев, волосы разметались, а напряженное тело, казалось, умоляло подарить ему освобождение.
— Алекса, моя прекрасная Алекса!
Поцелуи Джейми становились все более долгими и глубокими. Он наслаждался ее стонами, когда, обвивая руками его шею, она выгибалась навстречу его телу.
Невзирая на прохладный ночной воздух и холодную росу, упавшую на траву, внутри у них все сильнее разгоралось пламя, окутывая тела жаром и мешая дышать.
Джейми еще никогда не ощущал такого желания. Казалось, оно полностью подчинило его себе. Он почувствовал, что должен взять ее. Взять немедленно или он попросту сойдет с ума! Живущий внутри него демон отчаянно рвался на свободу.
Входя в нее, он услышал ее приглушенный вскрик.
— Святые небеса, я сделал тебе больно?
— Нет, любимый, — Алекса притянула возлюбленного к себе и обхватила его торс ногами, впуская еще глубже. Потом она начала двигаться одновременно с ним, и все возражения были забыты.
Теперь у них не было пути назад. Хотя, если честно, Джейми знал об этом с той самой минуты, когда она вернулась к нему.
— Я люблю тебя, Алекса. Тебя одну, — прошептал он, когда движения его бедер непроизвольно ускорились.
— И я люблю тебя, мой отважный и прекрасный воин! Тебя и только тебя, Джейми.
Едва эти слова сорвались с губ, Алекса почувствовала, что теряет сознание.
Сплетясь в последнем усилии, они почувствовали, что летят в наполненном звездами пространстве. И это было самое удивительное и сладостное путешествие в их жизни. Через миг они взорвались миллионом сияющих звезд, а потом медленно опустились на землю.
— Жаль, что я был с тобой таким грубым, — Джейми лежал, уткнувшись лицом в ее шею.
Он до сих пор оставался внутри нее, и они лежали, сжимая друг друга в объятиях и пытаясь отдышаться.
— Я и не заметила, — Алекса тихонько засмеялась. — Ну, скажем, ты был не очень груб.
— Тебе не тяжело?
— Нет, — она подумала, что согласна так лежать до конца своих дней. Прикосновения его губ к шее дарили ей восхитительные ощущения. Алекса почувствовала себя счастливой и полностью удовлетворенной.
— Алекса, моя Алекса! — Джейми передвинулся, лег на бок и крепко обнял ее. — Так лучше, не правда ли?
— Да.
— Тебе холодно?
— Совсем нет, — Алексе пришло в голову, что, вообще-то, ей должно быть холодно, поскольку только тонкий плащ защищал их от прохладного ночного воздуха. Но тепло его тела согревало ее лучше, чем самые теплые меха. — А тебе не холодно, Джейми?
— Как мне может быть холодно, когда я сжимаю тебя в объятиях, любовь моя?
«Любовь моя»… Алекса подумала, что еще никогда не слышала таких прекрасных слов.
Она гладила темные волосы, покрывавшие его грудь, пока не наткнулась на длинный шрам.
— Что это?
— Ничего, — Джейми поймал ее руку, — просто старая рана.
— Мне больно при мысли, что твоего тела касалось оружие!
— Теперь это не имеет значения, любимая. Сейчас, когда ты со мной, я забыл о своих ранах. Они больше не могут причинить мне боль, — сказал он и удивился, осознав, что это чистая правда — он чувствовал себя исцеленным, рожденным заново.
Джейми взял ее лицо в ладони.
— Война оставила шрамы на наших телах и сердцах, Алекса. Но мы выжили. Ты и я. До сегодняшнего дня я ненавидел себя за то, что я жив, а все мои товарищи погибли. Ты помогла мне понять, что нам даровано нечто более ценное, чем жизнь.
— И что же это?
— Любовь, — прошептал он, прижимаясь губами к ее губам. Джейми притянул Алексу ближе и долго ласкал ее губы, прежде чем скользнуть языком внутрь.
— Моя милая Алекса, ты просто чудо! Я так тебя люблю! Любовь… Она мысленно прижала это слово к сердцу, зная, что ни одно слово на свете не может значить для нее больше.
— Все-таки тебе холодно, — Джейми укрыл ее плащом. — Я чувствую, как ты дрожишь.
— Это не от холода, Джейми, — она обняла его, прижалась к нему всем телом и улыбнулась, обнаружив, что он снова возбужден. — Совсем не от холода…
Почувствовав себя увереннее, Алекса начала покрывать легкими влажными поцелуями его шею, спускаясь все ниже и ниже. Когда Джейми застонал от удовольствия, она совсем осмелела, пока он не поймал ее за плечо, чтобы остановить.
