– Он наверняка и завтра будет продолжать обо мне беспокоиться.
Кейт открыла коробку, помеченную «Белый дом». Внутри, аккуратно завернутое в тонкую ткань, лежало шерстяное платье цвета слоновой кости в стиле Кристиана Диора. Цвет слоновой кости смотрелся на Мэгги особенно выигрышно; во всяком случае, куда лучше красного, который тогда предпочла Супруга П.
– У меня от этого платья просто руки сводило, – сказала Кейт. – Особенно трудным был воротник…
Кейт тогда пришила сбоку дополнительно три крупных черных пуговицы – благодаря этой уловке казалось, что платье сидит на Супруге П. просто идеально; во всяком случае, она осталась очень довольна. Платье, которое Кейт сшила для Мэгги, тоже сидело отлично, но Кейт и не помнила, когда ее сестра в последний раз надевала это платье. На самом деле она не могла припомнить, надевала ли Мэгги вообще хоть одно из «платьев Первой леди».
– Слушай, надень-ка это в понедельник, и пойдем вместе с нами в зоопарк, а? Поснимаем там. Маленький Майк потом всю жизнь будет беречь эти снимки. Ты в этом платье выглядишь просто чудесно.
– В зоопарк? Люди подумают, что у меня не все дома. Нет, Кейт, это уж чересчур.
– А Первая леди такое платье надела бы. К нему очень подошли бы твои черные лодочки без каблуков. И перчатки тоже хорошо бы. И, разумеется, шляпу.
Мэгги взяла у Кейт коробку, как-то странно на нее посмотрела, словно видела впервые в жизни, и спросила:
– Скажи мне еще раз, для каких случаев это платье?
– Ну, обыкновенное дневное платье. Она именно так его называла.
– Это чтобы дома носить?
– Скорее, чтобы носить в течение дня. Скажем, в кафе зайти во время ланча. Или по магазинам пройтись. Или в зоопарк сходить. – Кейт старалась не замечать, что сквозь дыры на локтях старенького свитера Большого Майка просвечивают голые руки Мэгги. – Мои Хозяйки говорили, что Первая леди вроде бы собиралась надеть это платье в День святого Валентина, когда ее будут снимать для телепередачи про Белый дом. Я разве тебе не рассказывала? Только у нее платье красное, а у тебя цвета слоновой кости. Это она правильно придумала – надеть красное в День всех влюбленных.
– Патрик Харрис сказал, что вчера вечером ты явилась к нему в паб. И назвала его приятельницу проституткой.
– Вы с ним, похоже, все обсудить успели.
– А еще он сказал, что тебя там вырвало и ты, наверное, заболела. Ты действительно больна, Кейт?
– Я совершенно здорова.
– А по-моему, нет.
Мэгги взяла у Кейт дневное платье цвета слоновой кости и небрежно подняла его за один рукав – словно это белый флаг и она намерена кому-то сдаться.
– Давай-ка я его сложу, – предложила ей Кейт. – И снова уберу в коробку.
Но Мэгги швырнула светлое платье на пол. А когда Кейт наклонилась, чтобы его поднять, Мэгги ногой отшвырнула платье как можно дальше и крикнула:
– Оставь! Это мое платье! И я хочу, чтобы оно валялось на полу.
Когда Кейт шила это платье, то всегда надевала хлопчатобумажные перчатки, чтобы случайно его не испачкать. Такую светлую мягкую ткань очень легко испортить.
– Ну, это уж совсем ни к чему, – сказала Кейт. – Мне очень жаль, что я опоздала к ужину, но…
– Ужин! Вот прекрасная возможность все это надеть, правда? Чтобы уж точно выглядеть как проститутка. – Мэгги открыла коробку с надписью «Ужин с официальными лицами». – А может, мне лучше надеть вот это?
В коробке лежало вечернее платье. Оригинал был создан Ниной Риччи – лиф без рукавов густого коричневого цвета и длинная желтая шелковая юбка с большим шелковым бантом на талии. Супруга Президента ненавидела коричневый, и в «Chez Ninon» эту модель воспроизвели в черном цвете, но Кейт оригинал очень нравился, и для Мэгги она его повторила в точности. И даже сама связала широкий желтый кушак, как того требовал дизайн Нины Риччи. На один только кушак у нее ушло больше месяца.
– А это платье ты могла бы надеть и сегодня вечером – просто так, для развлечения.
В ответ Мэгги швырнула коричнево-желтое платье поверх того, светлого. Кейт просто глазам своим не верила. Она вложила в эти вещи столько труда…
– Если ты не будешь с должным уважением относиться к этим вещам…
