Экспресс отправлялся с остановки «207-я улица». Водитель, краснолицый и веселый, высунулся из окошка кабины и спросил у Кейт:
– Никак дождь идет?
Он был не здешний. Но у него, видно, для каждого находилось доброе слово.
Кейт встряхнула мокрыми волосами и вытащила пудреницу. Вот тут-то она и заметила Патрика Харриса. Он стоял на платформе и держал в руке зонт, словно ее поджидая.
Увидев его, Кейт даже негромко вскрикнула.
– А ты здесь откуда? Я даже чуточку испугалась.
– Извини.
Значит, он все-таки был сегодня в церкви! – подумала Кейт. Он и одет был соответствующе – костюм и черный плащ. И даже побриться успел. Густые, уже отливающие серебром волосы Патрика наконец-то были аккуратно подстрижены. Он был всего на три года старше Кейт, но, в отличие от мистера Чарльза, рано начал седеть. Странно, но Кейт как-то никогда не обращала внимания на то, какие у Патрика яркие голубые глаза. Да и сам он очень даже ничего. На нем был шерстяной галстук из шотландки; тартан – национальных цветов Ирландии. Удивительно, но Патрик ни чуточки не промок.
– Я хотел спросить, не захочешь ли ты вместе со мной съесть кусок пирога? – сказал он. – Я сам его испек. По рецепту Пег.
– Мне сейчас на работу нужно.
– Ну, хотя бы кусочек. Перекусим по-быстрому. Я отнес этот пирог к отцу Джону домой. Это в честь Пег. Мамы моей. У нее сегодня день рождения.
Ох, Кейт совсем об этом позабыла! Хорошо еще, что поставила за нее свечку. Она с огромным удовольствием съела бы сейчас кусочек «фирменного» пирога Пег, но поезд должен был вот-вот отправиться: два сигнальных звонка уже прозвучали.
– Мне пора, Патрик.
Он казался немного смущенным; казалось, он чувствует, что осмелился переступить невидимую черту.
– Да, конечно. Конечно. Пег тоже вряд ли была бы довольна, если бы ты опоздала на работу. Тем более в ее день рождения. – Он повернулся, явно собираясь подняться по лестнице.
– Так ты не едешь в центр? – удивилась Кейт.
– Нет. Меня сюда Пит, наш полицейский, подвез. Я ему сказал, что мне очень нужно узнать, не захочет ли одна девушка отведать моего пирога. Он, по-моему, решил, что это пароль такой или что-то в этом роде. Но ничего не спросил, только засмеялся, хлопнул меня по спине и подмигнул.
– Этот твой Пит – просто безнадежный романтик, верно?
– Или грязный старикашка.
Дверцы поезда уже закрывались. Кейт успела вскочить в вагон в последнюю секунду.
А Патрик стоял на платформе и улыбался, но выглядел он очень печальным и ужасно одиноким.
– А какой у тебя пирог-то? – крикнула ему Кейт.
Но он не расслышал. Впрочем, она надеялась, что это тот самый знаменитый пирог Пег – посыпанный хрустящей желтой крошкой.
Когда, ближе к вечеру, в «Chez Ninon» позвонили из Белого дома, раскрой от Шанель еще так и не пришел. Прошло уже восемь дней с тех пор, как мисс Нона послала Шанель встречный счет через «Вестерн Юнион». Из Белого дома обычно звонил Кей Макгован, директор демонстрационного зала Кассини; именно он координировал пошив и покупку вещей для президентского гардероба. Но на этот раз это оказался не кто-то из помощников или секретарей и не помощник секретаря, а та, кого газета «Женская одежда на каждый день» назвала «Ее Элегантность»: сама супруга Президента. Полудетский жеманный шепот, аристократический тон – пока мисс Нона с ней разговаривала, у нее от волнения вспотели ладони.
– Я бы хотела сама увидеть этот раскрой, – сказала Супруга П. – Я не уверена, будет ли костюм из такой тяжелой ткани хорош для повседневной носки.
– Разумеется, – сказала мисс Нона. – Вам удобно в четыре часа?
Ей было удобно.
Как только мисс Нона повесила телефонную трубку, мисс Софи сказала:
– Я полагаю, у тебя есть какой-то план?
– У меня есть ее размеры, муслин, карандаш, бумага и… Кейт.
– Ну, значит, и план у тебя тоже имеется.
В Голливуде я привык к тому, что мне предоставляли сценарий, звезду и говорили: «Сделай это».
Вот и с Ней вышло то же самое: мне надо было создать красивую внешность.
Олег Кассини
Мистер Чарльз, конечно, вполне мог создать пробный вариант костюма, но он был слишком занят и слишком ценен, чтобы можно было тратить его драгоценное время, а то и, не дай бог, потерять его. Каждый день приезжали со всех концов Европы женщины, желавшие, чтобы именно он сшил для них тот или иной костюм. Хозяйки «Chez Ninon» по вполне очевидным причинам не могли сами осуществить операцию с пробным раскроем. Это могла сделать только Кейт. Она, как объясняли Хозяйки, – единственный человек, с которым Супруга П. никогда не встречалась и никогда больше не встретится. Собственно, такова была участь всех девушек, работавших в мастерской: они были как бы невидимы. Так что если бы Кейт сделала раскрой, а Супруга П. во время примерки обнаружила бы, что это «не Шанель», Хозяйки просто устроили бы большой шум и сказали, что допущена ошибка и одна из девушек, а именно Кейт, просто забыла заказать раскрой и, разумеется, теперь будет уволена. А затем они легко перенесли бы встречу с высокопоставленной клиенткой на следующую неделю, надеясь, что к тому времени Шанель все-таки пришлет обещанное.
