Все как один повернулись к Миллисент. Лицо и шея ее залились краской. Ей казалось, что на нее смотрят тысячи глаз. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой смущенной. Хотелось залезть под стол или вскочить и убежать. Или просто упасть на стол и разреветься.
Ни о чем подобном нельзя было и думать. По крайней мере, Миллисент Хэйз. В конце концов, она уважаемая в обществе; она должна сохранить хоть остатки своего достоинства после того, как Джонатан на людях опозорил ее.
Она медленно поднялась, ноги ее дрожали. Наклонившись, она подняла корзинку с едой, приготовленной, чтобы самой перекусить вечером. Она гнала от себя мысли, что, должно быть, сейчас все думают о ней и Джонатане и строят всякие невероятные предположения. На негнущихся ногах она направилась к сцене. Она будет очень спокойной, думала Милли. Она будет холодной и высокомерной, и никто не сможет даже подумать ничего плохого о ней или о дерзком предложении Лоуренса.
Миллисент протянула корзинку Тэду и произнесла ровным, твердым голосом:
— Конечно, мистер Барнхилл! Если мистер Лоуренс желает заплатить двадцать долларов за несколько яиц и пирожных, я буду счастлива отдать их ему!
Она не спеша пошла назад, стараясь ровно держать спину. Не хотелось, чтобы это выглядело бегством. Она опустилась на свой стул и посмотрела на руки, крепко зажатые коленями.
— Еще кто-нибудь смотрит сюда? — шепотом, не поворачивая головы, спросила она у Ханны.
— Нет. Все великолепно! Кузина Миллисент! Почему вы ничего не сказали мне? — Ханна перегнулась через стол и крепко зашептала. — Почему вы сразу не сказали, что Джонатан Лоуренс интересуется вами? Милли вскинула голову. Глаза Ханны блестели, она широко улыбалась. По другую сторону от нее тетя Ораделли глотала ртом воздух, выходя из шокового состояния и начиная приходить в себя.
— Он не интересуется мной! Он делает это, чтобы позлить меня. Это самый невыносимый мужчина из всех, кого я когда-либо знала.
— Он заплатил двадцать долларов золотом только для того, чтобы позлить тебя? — резонно заметила Ханна. — Каждый может сделать это бесплатно.
— Мисс Хэйз. — К их столу подошел Джонатан с ее старой корзиной в руках. На лице его светилась улыбка.
— Что? — пробормотала Миллисент и бросила на него хмурый взгляд.
— Мне кажется, что по традиции девушка, которая приготовила угощение, должна разделить его с тем, кто его купил.
— О-о! — Милли вскочила из-за стола, миновала Джонатана и быстро, не оглядываясь, пошла в парк, избегая мест, где собирались кучки людей, хотя в то же время у нее хватало ума не исчезать из их поля зрения окончательно. Она могла вообразить, как люди еще почешут языки по этому поводу!
Она остановилась у дерева и повернулась к Джонатану.
— Как вы могли так со мной поступить? — требовательно спросила она.
Джонатан с невинным видом пожал плечами.
— Как поступил? Заплатил немыслимую сумму денег для ваших благотворительных целей за еду, которая даже не украшена этими замысловатыми розовыми ленточками, бантиками и цветочками? — В глазах Джонатана играли веселые искорки, когда он, поставив корзинку на землю, начал изучать ее содержимое.
Миллисент неподвижно смотрела на него.
— Вы прекрасно знаете, «как». Не пытайтесь выпутаться, отпуская остроумные фразы! Вы опозорили меня на глазах практически у всего города. Нашу семью все знают!
— Опозорил вас? Что здесь ужасного, если за вашу корзинку, даже не выставлявшуюся на аукцион, дается самая высокая цена? Мне это кажется, наоборот, комплиментом. Я думал, вам станет приятно. Что вы даже будете гордиться!
Миллисент надоело стоять над Джонатаном и слушать его слова, доносившиеся снизу. Она присела и первым делом расправила юбку, убедившись, что та полностью закрывает ноги как раз до краев высоких ботинок.
— Моя тетя сказала, что слышала о нас сплетни только из-за того, что Бетси приходит ко мне. В Эм-метсвилле ничего не любят больше сплетен. Сегодня вы вдруг, ни с того ни с сего, подлили масла в огонь, заплатив эту нелепую сумму за мою корзинку! Завтра об этом будет знать весь город. Мы не сможем пройти по улице, чтобы кто-то не остановился и не начал шептаться за нашей спиной. Разве вам это безразлично?
