- Тебе налить?
- Нет. Все это ушло в прошлое, от которого я совершенно свободна... И освободил меня ты... Я стала работать в Службе доверия, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей и преследовавшей меня... - Я на секунду задумалась, стоит ли договаривать, и завершила признание. - ...от преследовавшей меня сексуальной неудовлетворенности... Регулярная, размереннафя супружеская постель, чувство родственной близости и дружеского доверия, связывавшей меня с Сергеем, способны дать иллюзию счастья... Нет - настоящее счастье его покойную разновидность...
- А для настоящего не хватает приключения, остроты, риска... - Жестко дополнил Юл. - Значит я - это и есть приключение. Острая приправа к диетическим деликатесам мадам баташовой.
- Ты умеешь быть жестоким. - Я поднялась, взяв одежду. - Надеюсь, это не самое сильное твое чувство. Позвони, когда победит то, о чем ты декларировал чуть раньше - любовь и сострадание.
Он поймал меня за руки, и так стоял, опустив голову, не в силах посмотреть мне в глаза.
- Я патологически ревнив... - Хрипло признался он. - И сейчас думал, как разыскать в Стамбуле этого парня и убить его...
- Парня - ни имени, ни лица которого мне не дано было узнать. - Я усадила его на диван, шепча в щеку: - Пойми, это был всего лишь символ, знамение... Предвестник того, что в моей жизни должен появиться ты, а я не должна этому противиться... Ведь все считают меня пресной и сдержанной женщиной...
Юл приблизил ко мне свои губы:
- Укуси-ка меня, волчица, укуси до крови. Я хочу убедиться, что твой огонь - только для меня.
И вновь мы вцепились друг в друга, чтобы подвести черту под своим прошлым. Захлопнуть дверь в тайники сознания, полные "скелетов". Мы вышли из схватки обновленными и ещё более близкими...
- Странно, но я не ревновал тебя к мужу. Вернее - не очень сильно. Потому что чувствовал, как ты тянешься от него - ко мне... И даже жалел его - как честный грабитель обворованного человека... Ведь я решил отнять тебя у него, Слава...
- Я не представляю своей жизни без тебя. Но пока не будем решать все сразу... Пойми - Сергей действительно дорог мне. Есть Софка, есть дружба. Часто мне кажется, что я единственный близкий человек Сергея, хотя никогда не вникаю в его дела.
- Это понятно. Думаю, твой муж занят сейчас в каких-то очень серьезных разборках. И он бережет тебя, отстраняя от своих секретов... Слава, я должен тебе кое-что рассказать... Наверно, давно уже должен был это сделать, не дожидаясь, пока мы станем так близки...
Я положила голову на его плечо, наслаждаясь ощущением женщины, прильнувшей к своему хозяину и защитнику. Юл сунул нос в мои волосы и, касаясь уха губами, сказал:
- Я видел тогда ночью человека с простреленной рукой. - Он остановил мою попытку подняться и крепко прижал к себе. - Я не мог уйти, простившись с тобой и смотрел на темный фасад дома, ожидая, когда зажжется свет. Мне необходимо было знать, как светится твое окно... Он выбежал, зажимая левую руку и, сев в припаркованный за углом автомобиль, уехал... Только увидев капли крови, я понял, что человек ранен. Я шел по следу - словно клюквинки, раздавленные в сверкающем снегу, капли вели меня к подъезду. Я задрал голову, соображая, относится ли этот подъезд к тому окну, которое я счет твоим - свет приятно золотился сквозь спущенные шторы. И тут прямо на меня выскочил малый - секунду мы стояли нос к носу, и он юркнул в темноту. Черная шапочка, которую обычно надевают килеры, и невыразимое брезгливое презрение в глазах насторожили меня. Я сообразил или придума, что стрелял именно он...
- Значит, ты видел этого человека?! Господи! ведь он стрелял в моего знакомого... Понимаешь, Сергей не мог встретить меня после ночной смены и прислал своего знакомого парня. мы поднялись к нашей двери и здесь почти неслышно хлопнули два выстрела. Одна пуля застряла в деверном косяке, другая ранила Геннадия... На его пехоре расплылось кроввое пятно...
- Слава! Этот гад метил в тебя! - Юлий сел и встряхнул меня за плечи. - Я же не знал! Я не мог знать, что он охотился за тобой... Эх! Я ведь чуть не поймал его!
