– А почему на ней не ездит Бастьен?
– Это дамская лошадь, приученная к дамскому седлу. Поставь ногу сюда. – Он сложил руки вместе.
Джудит стояла рядом с лошадью и смотрела вверх на дамское седло. Конюх держал лошадь под уздцы, и та стояла совершенно спокойно. Джудит не испытывала ни малейшего желания оказаться в седле высоко над землей.
– Нет, – выдохнула она. – Я не хочу ездить верхом.
Несколько секунд Леандр внимательно смотрел на Джудит, потом знаком велел конюху отвести лошадь обратно в стойло. Джудит поспешно ретировалась к ограде загона. Он пошел вслед за ней.
– Зачем было лгать?
– Лгать? – с притворным недоумением переспросила она.
– Ты же боишься лошадей!
– Чепуха! Просто не хочу ездить верхом.
– Посмотри на меня!
По спине пробежала дрожь, но Джудит подчинилась его требованию. Его глаза казались совсем желтыми.
– Джудит, если ты боишься ездить верхом, я не стану тебя заставлять, но никогда не смей мне лгать!
Эти слова были сказаны спокойно и твердо. Джудит почувствовала себя провинившимся ребенком.
– Простите, милорд. Мне не хотелось в этом признаваться…
Леандр мрачно смотрел на нее.
– Мне кажется, – снова заговорил он, – ты пытаешься выдать себя за кого-то иного. Ты всегда контролируешь себя, Джудит, и никогда не расслабляешься.
Джудит сильно испугалась. Вдруг он сейчас раскроет ее тайну?
– Это все нервы, – как можно спокойнее проговорила она. – Вы же сами настаивали на скорой свадьбе.
– Так ты хочешь ее отложить?
– Нет!
Граф хотел было продолжить расспросы, но тут их внимание отвлек Бастьен. Он направил коня к невысокому барьеру, явно намереваясь его перепрыгнуть. На ходу Бастьен крикнул матери, чтобы та посмотрела на него, лихого наездника. Конь взял препятствие со скучающим видом, но наездник так отвлекся на зрителей, что не заметил, как конь остановился, и выпал из седла.
Джудит вскрикнула и бросилась к сыну. Покачав головой, Леандр побежал к удивленному коню, чтобы взять его под уздцы и отвести в сторону от упавшего наездника, который, кстати, остался целым и невредимым.
Потом, несмотря на отчаянные возражения Джудит, граф настоял на том, чтобы Бастьен снова сел верхом на коня и правильно выполнил прыжок через препятствие. Если бы Бастьен сам не хотел этого, отношения между Джудит и Леандром могли бы оказаться разорванными навсегда.
Бастьен трижды выполнил прыжок, а его мать стояла поодаль с побелевшим от волнения лицом.
Глядя на нее, Леандр впервые всерьез задумался о том, правильный ли выбор он сделал и будет ли этот брак удачным.
Повернувшись к графу, Джудит заставила себя улыбнуться и сказала:
– Приношу свои извинения, милорд. С моей стороны это была большая глупость. – От смущения она покраснела и смотрела в одну точку куда-то чуть выше его уха. – Просто я не привыкла к лошадям… – Она осторожно перевела взгляд на его лицо и уже с большей уверенностью продолжила: – Поскольку мои дети оказались неплохими наездниками, наверное, и мне самой стоит заняться верховой ездой. Но только тогда, когда мы переберемся на другое местожительство. Слишком много всего на меня навалилось в последнее время…
Она снова виновато улыбнулась, и граф с облегчением понял, что все будет хорошо. Если человек умеет признать свою ошибку, это уже говорит о многом.
И все же вечером того же дня, когда Леандр и Люсьен оказались одни за игрой в бильярд, он снова спросил друга:
– Как ты думаешь, уж не скрывает ли Джудит что-то от меня?
– Все что-то скрывают, – философски ответил Люсьен. – Нельзя ожидать от человека полной открытости, если совсем мало с ним знаком.
Он наклонился над бильярдным столом и послал шар прямиком в лузу.
– Что бы ты чувствовал, если бы Бет умерла, и ты под давлением обстоятельств был бы вынужден жениться на другой женщине? – спросил Леандр.
Люсьен выпрямился.
– Не хочу даже думать об этом. Но это не одно и то же. Если вдова испытывает страх и сомнения перед вступлением в повторный брак, то это только потому, что ты получишь над ней и ее детьми полную власть.
– Власть?
– Мы с Бет много раз говорили об этом, – продолжал Люсьен. – И до, и после нашей свадьбы. Будучи сторонницей равноправия между мужчиной и женщиной, она может часами горячо возмущаться мужским господством над женщинами.
