Залитый ослепительным солнечным светов цветущий Дворцовый сквер — неизменное место гуляний золотой адракской молодежи. Состоятельные гранды и юные леди в свободное от утомительных развлечений время ищут здесь сердечных друзей. Девушки приходят со свитой из верных тетушек и гувернанток чтобы посидеть у алмазных прудов и поулыбаться смущенным юношам на противоположенных берегах. Юноши эти определенного сорта — сыны придворных сановников и лордов, забредают в сквер полюбоваться черными водоплавающими драконами, видом на Имперский Дворец и под влиянием прекрасного черкнуть в записке к любимой, какую-нибудь поэму, умещающуюся на длинном в четыре локтя свитке. Это ареал для наивных мечтателей, призванных в будущем стать элитой правления Урфы. За тем чтобы молодых, не приведи древние боги, никто раньше время не стянул с недосягаемых высот прекрасной и чистой романтики в мир современной непритязательной реальности, внимательно следил усиленный отряд городской стражи, охраняющий сквер от «несоответствующих» личностей. «Несоответствующие» личности, или, проще говоря, бродяги и попрошайки тянулись сюда ежедневно как на работу, занимая высокодоходные места у входа еще с первыми лучами солнца. Порой им перепадала пара медных монет, выброшенных из форточек проезжавших гербовых фаэтонов, и тогда начиналась отчаянная схватка между попрошайками за обладание этим несметным сокровищем…
Утром, сразу после регулярного обхода городской стражи, я занял свою наблюдательную позицию. Если расположиться чуть в стороне от главных ворот в тени садовых деревьев, то оттуда превосходно видно всех случайных и неслучайных посетителей сквера, оставаясь при этом незамеченным для чужих взглядов.
Касательно Кзара у меня уже имелись кое-какие представления. Владелец кабака «Бездонный кувшин» Эмиль Младший в определенных кругах снискал себе славу не хуже своего слепого папаши. Имея дела с этой семейкой, надо держать руку на эфесе… Эмиль отправил приезжего к связному, и, скорее всего, все не столь однозначно как может показаться сначала… Не принято в Адракских доках помогать кому-то даже за звонкую монету, если есть возможность нажить еще больший доход. Впрочем, мое дело простое — наблюдать и не вмешиваться. Тем более гость под мощной охраной призраков, и ему вряд ли грозит что-то менее опасное, чем внезапный конец света.
Маг появился лишь ближе к полудню. Я его едва не проморгал в пестрой толпе прохожих, полагал колдун приедет в экипаже… Сегодня он был одет в серую неприметную жилетку, коричневые брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги. Если бы ни некоторая нерешительность, характерная для путешественников оказавшихся впервые в незнакомом месте, я бы точно его упустил.
Кзар неспешно шел вдоль высоких стен, отделяющих сквер от городского района, и внимательно вглядывался в чумазые лица бродяг, пытаясь выявить связного Харма. Ему оставалось лишь посочувствовать. В полдень у здешних нищих начинался обеденная сиеста после тяжелого утреннего попрошайничества. Несколько бездомных уже устроились подремать на нагретых скамейках. На лице колдуна читался немой вопрос.
Я хмыкнул, выскальзывая из тени, и подкрадываясь поближе. Кзар долго пребывать в растерянности не стал, а направился к ближайшей лавке и начал пристально вглядываться в укрытую поеденным молью плащом фигуру… Нищий, почувствовав чужой взгляд, или, быть может, невидимое колдовство зашевелился. Мне доподлинно известно, что соборникам подобные фокусы доступны. Надо будет тоже как-нибудь попытаться…
— Чо надо, богатина? — прохрипел тот, приподнимая веки и противно почмокивая.
Кзар брезгливо поморщился и поджал губы.
— Харм. Знаешь такого?
В мутных глазах представителя социального дна зажглась искра интереса.
— Подсоби монетами, узнаю… — расплылся он в хитрой улыбке.
Типичный развод. Не знает он Харма. Сейчас выманит деньги и отправит спрашивающего куда подальше за три квартала искать того не знаю кого.
Очевидно, Кзар размышлял схожим образом. Я заметил, как ожесточились благородные черты лица. Сейчас что-то будет… Пальцы сплелись в колдовском жесте, но ударить маг не успел.
