Полагаю, что они все-таки говорили искренне. В закрытой машине земляне могли скрытно доставить меня в свой особняк. Проверим. Да, линия следов всего на десять градусов отклонялась от направления к Старому Храму, где, по их словам, они нашли меня.
По ту сторону Старого Храма находились мой дом, мое убежище и, может быть, мой учитель.
Питер и Лилит могли навести справки в космопорте о том, где я живу и когда возвращаюсь домой. А тот факт, что в экипаже корабля Лугаса был марсианин, они могли выловить в моем квартале города. Их маршрут домой да, он тянулся от Старого Храма. Допустим и проверим.
Я чувствовал себя немного лучше, несмотря на то что Тодер советовал не доверять подобным доказательствам. Я почти слышал его старый квакающий голос: «Есть две причины, по которым рассказ может быть совместим с наблюдениями и фактами. Он может быть продиктован ими или он может быть продиктован по ним».
Каким ценным вещам он учил меня. А я, скучая, отвлекался на, как мне казалось, более занимательные вещи, мечтая о блестящем превосходстве над землянами, центаврианами и медведианами! Почему только эта ночная экзекуция смогла продемонстрировать мне всю ценность его учения?
Потому что я был глуп.
Питер говорил: «Вы неглупый человек, если верить вашему профессиональному удостоверению». Но это удостоверение не определяло умственные способности человека, а только оценивало приобретенные им мастерство, умение, знания.
Я подошел к откосу. Дорога, накатанная транспортными машинами, извиваясь серпантином, спускалась вниз к ложу канала. Идти по ней было бесполезной тратой сил. Я решил сократить путь и пошел прямо вниз, по крутому спуску, с детства привычным шагом — чем-то средним между бегом и прыжками, естественными при нашей низкой гравитации.
Скоро мы сможем создать дешевое оборудование, управляющее силой тяжести, для установки его в жилых помещениях наподобие регуляторов давления. В той комнате, которую я оставил, уже была кровать с нуль-гравитационной установкой, хотя, конечно, зона воздействия на поле тяготения была сравнительно мала, и распространение его на все здание вылилось бы в фантастическую сумму. Но рано или поздно это должно случиться.
И от этого поползет по швам сложившееся равновесие. Некоторые миры будут просто брошены на произвол судьбы… Я могу провести несколько недель на планете, подобной Дарису, Голдстару или Хариголу, с гравитацией, близкой к земной, и воздухом, как на Марсе, но там я двигался медленнее, чтобы сохранить энергию, ел больше, чем обычно. И каждую ночь мой собственный вес припечатывал меня к кровати. Только когда я возвращался домой, я действительно мог отдохнуть. На Марсе мои семь футов и четыре дюйма вытягивались во весь рост, подобно песчаному камышу. Мои ноги работали быстро, как сейчас, спускаясь по круче, мои маленькие руки со слабыми пальцами могли собрать дюжину песчаных цветов, прежде чем они рассыпятся, войдя в контакт со слишком большой влажностью кожи. Вынужденный жить постоянно в земных условиях, я бы умер от изнеможения, не дожив до среднего возраста.
И были другие, подобные мне, думающие так же, как и я, в большей или меньшей степени. Более миллиона людей на всей планете, живущих в почти двадцати городах и поселках. Из них ни один не мог быть назван целиком марсианским. Позади меня остался кусок Земли, называемый Большим Каналом и представляющий часть чужеродного мира. При отсутствии земной гравитации жизнь в такой среде не была убийственной для меня, но делала меня подобным песчаным цветам в незащищенной вазе.
Был ли я глуп, выбрав звездную профессию?
Возможно, в какой-то мере. Но на мой выбор повлияли некоторые обстоятельства. В космических экипажах был довольно большой процент марсиан. Это было делом чести в некоторых мирах Медведианского сектора, не включая Голдстар, конечно. Они признавали марсиан как нацию, что благоприятствовало единению космических экипажей и других рабочих групп. И меня соблазнили все эти высокие идеи. Да, сильна еще древняя человеческая привычка лелеять все то, что прежде считалось прогрессивным, либеральным, даже радикальным. Это было неискреннее выражение чувств, запечатленное в металле. И нужно было изучить тот период, когда медведиане и центавриане, провозглашая свою независимость, повторили деколонизационный процесс, хорошо известный из истории Земли.
