Ручки у меня не было. И я не имел ни малейшего понятия, как её заполучить. Однако ещё с детства я помнил одно золотое правило: безвыходных ситуаций не бывает, из каждого положения должен быть выход. Я найду выход, найду эту дурацкую ручку, в лепёшку расшибусь, а найду, если потребуется, из-под земли достану, из самой преисподней. Вряд ли это случится скоро, может быть, пройдёт не один месяц, но я своего добьюсь. Теперь, когда передо мной стояла вполне конкретная задача, я вновь обрёл былую уверенность и душевное равновесие.
Там, за стенами клиники, меня ждёт каланча. И ещё свобода, без которой я не мыслил своей жизни.
Вновь тоскливой чередой потянулись дни, недели и месяцы, наполненные ожиданием счастливого случая. И такой случай наконец представился. У меня разболелся зуб, да так сильно, что я на стену готов был лезть от боли. На мой настойчивый зов, подкреплённый ударами кулака в дверь, явились два санитара. Под их заботливой охраной я был отведён в зубной кабинет, где здоровенный дантист усадил меня в кресло и чуть ли не с головой погрузился в мою ротовую полость. Но тут кто-то позвал его. Смачно выругавшись, он отложив инструмент в сторону и вышел в соседнее помещение, бросив на ходу: «Сиди смирно!». Я бы так и сидел, дожидаясь его возвращения, если бы краем глаза не заметил оставленный кем-то на вешалке халат. Обычный белый халат, уже не первой свежести, какие носит едва ли не половина персонала больницы. Дыхание у меня перехватило. Вот он — шанс!
Бесшумно, осторожно ступая по кафельному полу, стараясь не привлечь внимания моих тюремщиков, я сорвался с кресла и в считанные доли секунды оказался у вешалки. Запустил руку в карман халата. Рука нащупала холодный металлический предмет знакомой формы. Есть! Моя вылазка увенчалась успехом: это была дверная ручка, заполучить которую я мечтал уже не один месяц! А ещё говорят, что чудес на свете не бывает!
На раздумья времени не было, врач мог вернуться в любой момент. Не медля ни секунды, я сунул трофей за пазуху — карманы моим больничным костюмом предусмотрены не были — и пулей вернулся в кресло. Как раз вовремя: появившийся в тот же момент врач едва не застал меня врасплох. Я судорожно перевёл дыхание и поудобней распластался в кресле, ломая голову лишь над одним: куда спрятать ручку? Ясно, что пропажа ручки рано или поздно наведёт тень подозрения на меня — значит, оставлять её при себе было более чем рискованно: меня наверняка обыщут, и тогда конец всем моим авантюрным планам и розовым мечтам. Не мог я спрятать её и в боксе: там её тоже без труда найдут. Нет, надо было придумать что-то более оригинальное. Эта мысль родилась уже на обратном пути, когда, сопровождаемый «почётным» эскортом, я возвращался из кабинета дантиста в свой бокс. Не доходя до бокса метров двадцать, я остановился и заявил, что мне срочно нужно в туалет — в чём, кстати, не погрешил против истины. Флегматичные санитары молча пожали плечами и проводили до ближайшей туалетной комнаты, а сами остались в коридоре, по обе стороны двери. В моей просьбе не было ничего необычного: по правилам этого богоугодного заведения каждый пациент, желающий справить нужду, вызывал дежурного санитара (обычным стуком в дверь), и тот провожал его до дверей туалета.
Освободившись от соглядатаев, я заперся в кабинке, приоткрыл керамическую крышку бачка унитаза и сунул драгоценную ручку в наполненный водой резервуар. Ручка плавно опустилась на покрытое ржавчиной дно бачка. По крайней мере, здесь её никто искать не станет. Пускай отлежится, пока не исчезнет опасность вероятного обыска у меня в боксе. А потом, когда придёт время, я её заберу. Чувствуя огромное облегчение, что, кстати, вполне свойственно для человека, побывавшего в туалете, я в сопровождении всё того же эскорта вернулся в свой бокс.
Я не ошибся в своих расчётах. В тот же вечер у меня произвели обыск. Мрачные ребята из местной службы безопасности перевернули всё вверх дном, не забыв как следует перетрясти мою постель и скрупулёзно ощупать стены, но так ничего и не нашли. Что, впрочем, было очевидно — по крайней мере, для меня. Я откровенно смеялся над этими потеющими security, даже не стараясь скрыть своего торжества. Привыкшие к специфическому поведению пациентов клиники, они никак не реагировали на идиотские выходки старожила психушки, каковым я по праву себя считал, и лишь изредка бросали на меня злые взгляды. Потом они ушли.
