Внутренне Раф соглашался с ним, но его не оставляло желание больше узнать об этом загадочном пленнике. Вопреки своей обычной сдержанности, он чувствовал неодолимое желание действовать. Как будто — Раф отбросил эту дикую мысль — как будто он слышит беззвучный крик о помощи, как будто в голове его работает на неизвестной волне приемник. Он сердился на себя за эти фантастические предположения. И в то же время, подойдя к краю крыши, внимательно разглядывал здание, занятое чужаками, словно готовился переползти с крыши на крышу во второй разведочной вылазке.
Наконец приняли решение, что Лабле и Хобарт попытаются снова вступить в переговоры с чужаками. После их ухода Раф открыл во флиттере отсек, о содержимом которого очень заботился. Присев на корточки, он задумчиво осматривал это содержимое. Набор средств для выживания различается в зависимости от местности, где им собираются пользоваться. Водная планета требует одного, замерзшая тундра — другого. Но есть кое-что обязательное в любой местности. Это и держал сейчас Раф. Разрывные бомбы, запечатанные в пексилодную оболочку, способны остановить любого преследователя, каких встречали земляне на всех исследованных планетах; веревка, чуть толще обычной нитки для вязания, но невероятно прочная и гибкая; флакончик с таблетками, которые держат человека на ногах, когда кончаются запасы пищи и воды. Все это Раф держал в особом отсеке.
Он долго сидел, разглядывая свой набор. Потом, словно кто-то другой сделал за него выбор, протянул руку. Веревку плотно обернул вокруг пояса, и теперь ее можно было обнаружить только при обыске; бомбы положил в закрытый карман на груди, а два плоских флакона с таблетками скрылись в сумке на поясе. Захлопнув дверцу, он выпрямился и увидел, что на него смотрит Сорики. Лишь на мгновение Раф смутился. Он знал, что не сможет объяснить, почему это делает. У него нет объяснения. Сорики на несколько лет старше его, но по должности пилот ему не подчиняется. Он не обязан исполнять приказы связиста.
— Еще один поход в неизвестность? Пилот ответил кивком.
— Ну, парень, почему-то мне кажется, что я не смогу удержать тебя, к чему тогда напрягаться? Но пользуйся маяком — и глазами!
Раф остановился. В предупреждении связиста звучало открытое дружелюбие. Он почувствовал искушение объяснить. Но как объяснить чувство, у которого нет разумного объяснения? Лучше промолчать.
— Не выкапывай больше, чем сможешь похоронить. — Пословица напомнила ему о Земле, она была в ходу, когда они улетали. Раф улыбнулся. Но направился не к выходу на рампу, ведущую вглубь здания. Напротив, воспользовался способом, который испробовал в том, другом городе — перебрался с крыши на соседнюю, удаляясь от населенной части здания, чтобы потом спуститься на улицу.
Либо чужаки вообще не наблюдали за землянами, либо сейчас их заинтересовало нечто другое. Уйдя на три-четыре квартала от своей цели, Раф забрался в тихое давно заброшенное здание и через него вышел на улицу; ни одного раскрашенного чужака он не встретил. В ухе успокоительно жужжал маяк, привязывая его к флиттеру и тем самым к безопасности.
Раф знал, что все чужаки сосредоточены вокруг центрального здания, в котором он побывал. И считал, что пленник либо в том доме, куда опустился шар, либо в центральном административном здании. Сможет ли он туда проникнуть? Пока Раф над этим не задумывался.
Но то, что притягивало его, было настойчиво, как гудение в наушниках. И тут ему пришла в голову мысль. Если он подчинится этому странному призыву о помощи, может быть, тем самым отыщет то, что ему нужно? Единственная трудность — он не знает, как усилить восприимчивость к этому призыву. Использовать его как компас он не может.
В конце концов он просто решил двинуться к центру, предположив, что, если пленника должны допросить предводители чужаков, его все равно отведут к ним. Пилот из укрытия принялся через площадь внимательно изучать центральное здание. Оно на несколько этажей возвышалось над соседними; с этими соседними зданиями его соединяют переброшенные через улицы мосты. Но пройти по такому мосту невозможно: сразу заметят.
