На ночь остановились в углублении у ручья, костра не разжигали. Дальгард оставался настороже, хотя знал, что мозг Сссури заглядывает гораздо дальше, пытается установить контакт с прыгуном, бегуном, с любым животным, способным дать ответ на их вопросы. Наконец Дальгард уже не мог держать глаза открытыми; последнее, что он запомнил: его спутник сидит неподвижно, как статуя, положив на колени копье, чуть склонив вперед голову, словно прислушивается к жужжанию ночных насекомых.
Когда на следующее утро разведчик колонистов проснулся, его спутник лежал растянувшись во всю длину по другую сторону ручья. Но как только Дальгард пошевелился, Сссури поднял голову.
— Мы можем идти вперед без страха, — заверил он. — То, что тревожило эту землю, ушло.
— Давно ушло?
Дальгард не удивился отрицательному ответу Сссури.
— Они были здесь несколько дней назад. И нам хорошо бы узнать, что им тут было нужно.
— Может, они решили снова основать здесь базу? — Дальгард открыто высказал опасение, нависшее над колонией, когда земляне узнали о том, что Иные уцелели, пусть за морем.
— Если таков их план, они этого еще не сделали. — Сссури лег на спину и потянулся. Он утратил напряженность охотничьей собаки на поводке, которая была так заметна накануне. — Это одно из их тайных мест, здесь хранится их знание. Они могут еще вернуться за ним.
И Дальгард сразу ощутил потребность торопиться. Если предположение Сссури справедливо, если Иные собираются восстановить знания, которые в опустошительной войне превратили в пустыню весь восточный континент… Вооруженные даже крохами прежних знаний, они превратятся в противника, против которого колонистам с Земли не устоять. То немногое оружие, которое беженцы принесли с собой в отчаянном полете к звездам, давно стало бесполезным, и у них не было возможности создать новое. С самого детства Дальгард не видел иного оружия, кроме лука и меча-ножа; все, кто уходил из Хоумпорта, вооружались так. А какая польза от лука или одного-двух футов заостренного металла против оружия, которое убивает на расстоянии или превращает скалу в расплавленную реку?
Дальгарду не терпелось идти, побыстрее добраться до города, где, по уверениям Сссури, скрываются тайные знания. Может, и колонисты могут ими воспользоваться, как Иные.
И тут он вспомнил — и не только вспомнил, его поправил Сссури.
— Не думай об их оружии в своих руках. — Формулируя это предупреждение, Сссури не поднимал головы. — Давным-давно отцы твоих отцов поняли, что знание Иных не для них.
Дальгард смутно вспомнил рассказ, предупреждение, полученное им во время первого похода в развалины вблизи Хоумпорта. Да, он знает, что есть вещи, запретные для его племени. Например, лучше не разглядывать пристально многоцветные полосы, которые служили Иным письменностью. Записи Иных отыскивались и сохранялись в Хоумпорте. Но никто из колонистов не пытался их изучить, расшифровать, понять, что в них записано. Когда-то такой эксперимент чуть не привел к катастрофе, и теперь такие исследования считались слишком опасными.
Но не будет вреда, если он заглянет в этот город; к тому же он должен сообщить Совету, что здесь находится, особенно если Иные здесь или бывают здесь.
До середины утра Сссури держался полей, избегая дороги, потом неожиданно повернул, и они вышли на дорожное покрытие, занесенное слоем почвы. Местность казалась совершенно пустынной. Птицы-бабочки больше не исполняли свой воздушный балет, не встретилось ни одного прыгуна. Так было до тех пор, пока дорога не углубилась в низину, и они увидели перед собой пространство, заполненное зданиями. Река, дельту которой они видели раньше, петлей огибала город. И никаких следов войны, разрушившей порт.
А посредине дороги лежал окровавленный клубок шерсти и расколотых костей, над ним гудели насекомые. Сссури копьем расправил маленькую тушку; она оказалась безголовой. И еще до первых зданий города путникам встретились еще четыре так же изуродованных тельца прыгуна.
— Это не ящер-дьявол, — заключил Дальгард. Насколько он знает, только огромные пресмыкающиеся и их меньшие летающие родичи охотятся па животных. Но ящер-дьявол от такого маленького животного вообще ничего бы не оставил, это всего лишь один укус для его вечно гложущего голода. А летающий дракон очистил бы добычу до костей.
