Многоквартирные ступенчатые дома с огромными лоджиями, больше похожими на террасы, особняки и сблокированные домики, кафе и рестораны, католический храм из стекла и бетона, причалы со множеством яхт, чуть покачивающихся на волнах в обширной гавани, – все выглядело чисто вымытым и сверкало в лучах послеполуденного солнца. Такого девушке еще не приходилось видеть. Однако ее путь лежал дальше по побережью, туда, где возле рыбацкой деревушки находился крохотный двухэтажный отель, известный лишь немногим.
К слову сказать, он показался Тине просто замечательным. Когда она проезжала по улицам и набережным Сен-Леона, ее сердце невольно заходилось от страха. Как она, прежде ни разу не покидавшая родной страны, сможет вести себя непринужденно здесь, где все чужое, где предпочитают изъясняться только на своем языке? Вдруг на нее будут показывать пальцем, как на неотесанную деревенщину? И ее дорогие туалеты тут вряд ли помогут. Поэтому, увидев отель, где ей предстояло провести несколько недель, такой маленький, такой уютный, наверняка с небольшим количеством постояльцев, Тина влюбилась в него с первого взгляда.
Едва она вышла из такси, как из дверей отеля ей навстречу выскочил парень лет восемнадцати, в шортах и майке. Водитель – пожилой, с брюшком, но от этого не потерявший мужской привлекательности, – тем временем выгрузил багаж и с выжидающим видом остановился перед девушкой. Посмотрев, сколько набежало на счетчике, она, как ей было велено, прибавила двадцать процентов чаевых и робко протянула деньги. Вдруг этого окажется мало?
Но таксист, взяв деньги, благодарно улыбнулся, и у Тины отлегло от сердца.
– Мерси, – осмелев, пробормотала она.
Водитель весело подмигнул, и вскоре его машина исчезла из вида. А Тина с замирающим от волнения сердцем пошла за парнем в шортах, подхватившим ее чемодан.
В холле за конторкой восседала, должно быть, хозяйка гостиницы – полноватая дама в цветастом платье и с бусами на шее. Она разулыбалась, увидев вошедшую девушку, и та почувствовала себя увереннее.
Произнеся известное во всем мире «бонжур», Тина с опаской перешла на английский. И тут же удостоверилась в том, о чем ее предупреждала Александра: когда им это нужно, французы прекрасно понимают и по-английски, и по-немецки, и сказанное на прочих языках, особенно в сфере обслуживания и туризма.
К тому же Шарлотта Пикмаль была очень заинтересована в постояльцах. Словом, женщины обрадовались друг другу, а совместные – и бесплодные – усилия по правильному произношению фамилии Орешко с ударением на втором, а не на последнем слоге и вовсе сделали их чуть ли не близкими приятельницами.
Тина совершенно расслабилась и уже весело напевала, поднимаясь по лестнице вслед за парнем по имени Эктор Пино, который, как выяснилось, приходился племянником мадам Шарлотте.
В коридор выходило дверей девять или десять. И Тинина оказалась последней. Эктор распахнул ее, и девушка, шагнув вперед, чуть не запрыгала от восторга. Эта очаровательная комната почти месяц будет ее! А Эктор тем временем поставил чемоданы, раздвинул шторы, приоткрыл дверь в ванную, что-то непрерывно объясняя…
– Да, да. Все просто замечательно! – радостно закивала она и тут же повторила это по-английски.
Парень так светился дружеским расположением, что Тина вдруг испугалась, не обидит ли она его, если предложит чаевые. Но все-таки достала из сумочки банкнот и протянула. Видимо, она перестаралась, потому что Эктор просиял прямо как ясно солнышко. И Тина поняла, что в данном конкретном случае счет дружбы не портит, скорее наоборот…
Оставшись одна, она принялась изучать свои владения. Сначала оглядела комнату с удивительным односкатным потолком. И он, и стены были оклеены обоями в цветочек – синие васильки, белые ромашки и алые маки на бледно-зеленом переливчатом фоне. У той стены, что была ниже, стояла двуспальная кровать под балдахином из белой полупрозрачной ткани, а в изножье – скамеечка, обитая атласом. Напротив нее через огромное окно открывался вид на Средиземное море. Еще в комнате был белый, с резьбой и позолотой туалетный столик с овальным зеркалом, перед которым стоял очаровательный, тоже атласный пуфик. Внутри шкафчика на витых ножках, который она поначалу приняла за секретер, оказался телевизор. Меблировку номера дополняли два резных кресла и круглый столик между ними. В представлении неискушенной девушки это был не номер, а прямо-таки будуар мадам де Помпадур.
