– Так вот кого Спаситель к нам послал… ну что ж, чадом тебя назвать не могу… и благословить тоже, но работа найдётся. Да ещё какая! – Старик прицокнул языком.
– Кладбище ваше… – начал было Фесс, однако священник его перебил.
– Кладбище – это, конечно, дело скверное, но пока терпит, и ты, сыне, при помощи искусства своего, быть может, там порядок наведёшь. Но вот в чём дело, завёлся у нас тут в деревне кой-кто… детей ворует, убивает зверинским обычаем, кровь выпивает. Сглаз наводит, порчу всякую, болезни насылает, скот портит – беда, одним словом.
– А как же отцы-инквизиторы, сиречь экзекуторы? – Фесс вовремя вспомнил ещё один очень важный параграф договора – поперёк Святой Инквизиции лучше не суйся.
– Далеко до них, сыне, да и заняты они очень – ереси вновь голову подняли, экзекуторам работы прибавилось. Так что придётся уж тебе за это взяться.
– Так малефик что же, в деревне живёт? Может, прохожий какой?
Священник усмехнулся.
– Ты, сыне, у нас за много дней первый. Все деревню нашу стороной обходят, точно моровое поветрие у нас тут. Не-ет, тутошний это, тутошний. Я так мыслю, что ведьма у нас завелась. Видел, детвору никто на улицу не пускает? Опасаются люди. И уехать бы рады, да староста против – не ведено людишкам с порчей да проклятием просто так разгуливать. От того большие беды могут приключиться. Ну как, сыне, берёшься? Много заплатить не сможем, но и не обидим. Ты нам только ту ведьму сыщи. А там уж мы её сами… – Он сделал выразительный жест.
Фесс молча поклонился. Всё было понятно. Конечно, ни самом деде священник никогда не станет говорить с ним так мило и вежливо. Иной от страха и вовсе в храме запрётся, сквозь дверную решётку разговаривать станет. Ну да сейчас у нас, как известно, испытания – не станем принимать всё это всерьез. Небось за того же отца святого сам милорд декан говорил.
Фесс медленно побрёл вдоль улицы, пристально глядя по сторонам. Да, не поскупились господа деканы. Это испытание так испытание. Сколько ж надо плести такую волшбу! И ради чего – досрочного выпуска какого-то там некроманта! Неужто купцы Семиградья и в самом деле настолько сильны?
Угрюм народ. Головы понурены, всё нет-нет да на соседа зыркнут – не творит ли недоброе? И сами стараются на виду быть – не приведи Спаситель, обвинят в чёрном ведовстве – тогда спасения не жди.
Фесс ещё пока не знал, чего он в точности ищет. След, сперва ясный и чёткий, сейчас совсем расплылся, став почти незаметен. До поры до времени он вёл по главной улице селения, никуда не сворачивая. Правда, теперь, когда он практически истаял, Неясыть уже не был в этом так уверен. Ведьма – ведьмак, или оборотень, или любой другой малефик – они могли укрыться где угодно. Распознать скрывшегося под человеческой личиной оборотня – не такая простая задача даже для опытного некроманта. И, кроме того. Фесс-то как раз не относился к бесстрашным истребителям «зла», коих хватало в Академии: тот же оборотень или вампир, в общем, любое существо с Тёмной Стороны само по себе врагом никак не является. Для существования те же оборотни – ликанотропы должны убивать – подобно своим серым лесным собратьям. И подобно самому человеку – Фесс на мгновение представил себе великого героя в образе быка, ведущего смертельный бой с человечеством, гнусным образом пожирающим его, героя-быка, собратьев и сородичей. Так что же сейчас делать?
Самым простым было по-тихому отыскать этого самого малефика и без шума и драки убедить его либо убраться отсюда восвояси, либо раз и навсегда прекратить такие дела. Это будет вполне в духе факультета Тьмы – исполнить свой долг, как можно меньше привлекая к себе внимания. Правда, оставалось ещё и не! упокоенное кладбище. Фесс очень сильно подозревал, что неведомый малефик приложил руку и к этому. Кладбища являлись прямым делом некромантов; но что, если этот несчастный дурак прозакладывал Неспящим слишком многое? Не оттуда ли и кровь на могиле?.. Обычное разупокоение таких крайностей не требует. И этот малефик, конечно, перешёл все границы. Детоубийство есть прямое и чистое Зло в первозданном своём виде; это прямое нарушение заповедей Тьмы. Разумеется, такое не могло сойти с рук.
