Фесс постоял несколько мгновений, в глупой надежде, что она ещё вернётся. Заходить внутрь он не стал – при одном виде его черного браслета народ начнёт тихо расползаться по углам, как тараканы.
Постаравшись как следует запомнить это место, он медленно пошел прочь. Мало-помалу его шаг убыстрялся – по мере того, как обычные для студиозуса «тёмного» факультета мысли начинали вновь овладевать им.
«Помни, – неустанно внушал Неясыти Даэнур, – мы окружены врагами. Они готовы растерзать нас только за то, что мы не такие, как они. Ненависть ослепляет их разум, и она же порой подсказывает им наиковарнейшие и наиподлейшие ходы. Если тебе улыбаются, при этом видя твой браслет, – значит, за спиной у этого человека в кулаке зажат нож. Помни, каждый взгляд, каждый вздох, каждый шаг наш не остаётся незамеченным. Мы – враги; а с врагами хороши и честны любые хитрости».
«Что, если эта девчонка работает на кого-то, скажем, на милорда ректора?» – мучительно думал Фесс, быстро шагая по весёлым ордосским улицам. Эти мысли и впрямь причиняли боль – неужто он уже не в праве никому верить и принимать вещи, какими они есть, а не искать за каждым словом или жестом глубины коварного замысла? Вот и теперь. Что, если его поход в катакомбы не остался незамеченным? И ему подбросили эту самую Атлику, рассчитывая воспользоваться его тоской по простому человеческому разговору? Что, если теперь они только и будут ждать, когда он вновь придёт на этот перекрёсток? Пока он шёл, к нему совалось несколько девиц – но только эта завязала разговор. Наверняка неспроста. Надо быть крайне осторожным. Конечно, проще всего постараться забыть о ней и никогда больше не ходить в те места – но тогда замысел врага так и останется неведом ему, Фессу. А этого позволить нельзя.
Кости в катакомбах, золото, Атлика… слишком много совпадений для одного дня. Тебя ведут, Неясыть-Фесс, тебя ведут к какой-то одним им видимой цели. Быть может, это сам милорд ректор. Может, Святая Инквизиция – ходили упорные слухи, что она засылает в неподвластный ей Ордос одного шпиона за другим – а о ненависти святых отцов-инквизиторов к Тьме давно уже ходят легенды. А может, за всем этим – не только за золотом – стоят всё те же маски Эвенстайн и Бахмут.
Не выдержав, Фесс постучал в дверь кабинета – лаборатории – спальни своего декана.
– Хорошо прогулялся? – встретил его Даэнур. – Могу тебя поздравить, милорд ректор расщедрился – мы можем с тобой попрактиковаться на двух трупах. Святые отцы упирались всеми четырьмя лапами, но на севере становится всё неспокойнее, из Семиградья пришёл срочный запрос на магическую помощь – и вот, полюбуйся!
В когтистых лапах Тёмного сам собой развернулся свиток: разрешение на вскрытие 2 (двух) свежих могил. Подпись милорда ректора, подпись святого отца Савватия, главы Церкви Спасителя в Ордосе, подпись ордосского городского головы. Печати: Академии, Епископии, магистрата. Всё, как положено.
– Завтра полнолуние, поедем копать. – Тёмный не мог скрыть радостного возбуждения, словно девица на выданье, которой предстояло ехать на первый в её жизни бал.
Радоваться от предстоящего вскрытия могилы… Фесса внезапно передёрнуло, Да в уме ли он?! Не лучше ли было послать всё к воронам, дать отсюда дёру и сделаться ну хотя бы пиратом?..
– Учитель… Даэнур… Тут такое происходит… Тёмный отложил заветный свиток,
– В чём дело, Неясыть?
Фесс принялся рассказывать. Подробно и без утайки. О странных снах, в которых двое мальчишек пришли к нему… и говорили не то как хозяева Сил, не то как их полномочные послы. О странных Мечах, которые ему, Неясыти, предложено отыскать. Об авансе, золоте, спрятанном в катакомбах, чуть ли не под носом у остальных людей. Об Атлике, уличной девице, подозрительно быстро оправившейся от обычного для обывателей страха перед чёрным браслетом.
Тёмный слушал, и глаза его разгорались всё ярче и ярче. Жёлтый огонь, казалось, вот-вот вырвется из орбит, затопит комнату… яростными всесжигающими струями рванётся по двору, дальше, дальше, дальше…
– Понятно, – медленно проговорил Тёмный, когда Фесс наконец замолчал. – Я понял, Неясыть. То, что ты – из другого мира, другой Реальности, я понял давно… ещё когда читал доклады бедного Парри. Наши головастые молодые маги десятилетиями спорили об иных пространствах… но никакие заклятья не были способны дотянуться до них. И, наверное, потому они и не поверили в тебя. У них в головах накрепко засел страх перед Тьмой… они, бесспорно, сочли тебя Её посланником. Быть может, даже тем самым Разрушителем из «Анналов». Убить тебя они не могут – это бессмысленно и, более того, смертельно для них опасно – Тьма может рухнуть подобно лавине, верят они, и похоронить их всех. Поэтому они ждали, смотрели, наблюдали и ничего не предпринимали. Нет, конечно, они наверняка следили за каждым твоим шагом… на уровне, закрытом не только от тебя, но даже и от меня. Но ты бездействовал, и они постепенно наглели. Они сняли отпечатки теней твоего сознания – в самых разных состояниях твоего духа. Они день и ночь ковали оружие против тебя, оружие, не убивающее, но… полагаю, повергающее в тысячелетний сон или что-то вроде этого. Им требовалось, чтобы ты что-то делал, как-то проявлял себя – но ты оказался лишь примерным учеником факультета малефицистики и обнаруживал лишь похвальное стремление как можно скорее, быть может даже досрочно, стать хорошим некромантом. И они испугались. Помни, Неясыть, Светлые и так живут в постоянном страхе, они не радуются жизни, они шарахаются от каждой тени, каждая набежавшая на солнце туча представляется провозвестником наступления Великой Тьмы. И они – опять же от испуга – стали проверять тебя. Сначала они думали, что твои способности раскроются в стычке с полуэльфом и этим, как его, конопатым простолюдином. Такое часто бывает, скрытые способности пробуждаются в миг опасности – одно из кардинальнейших правил Общего Волшебства. Но они ничего не добились. Тогда было решено действовать тоньше. Твоя память зияет провалами – это тоже решено было использовать. И вот вытаскивается на свет история о каких-то там волшебных Мечах… о невиданной награде за них. Они хотят купить тебя – но на сей раз просто приключениями. Конечно, милорду ректору ничего не стоило спрятать золото в катакомбах…
