Краем глаза он заметил, что Эвенстайн и Бахмут, успевшие получить им причитавшееся, двинулись следом.
«Вам мало, ребятки?» – зло подумал Неясыть. Фесс поспешил его одёрнуть, но вспышка гнева была слишком сильна. Парень остановился, давая преследователям понять, что они замечены и продолжать погоню едва ли стоит.
Впрочем, они и не скрывались.
– Эй, как там тебя, Неясыть! – властно окликнул его Эвенстайн. Видно, у себя дома мальчишка успел выучиться повелевать, при том, что он едва ли был законным сыном.
Фесс не обернулся. Ему нет до них дела. Пусть говорят всё, что угодно,
Фессу, воину, и в самом деле было безразлично, что там от него хотят двое мальчишек, но Неясыть в его душе прямо-таки озверел. Фессу стоило немалых трудов погасить ещё и эту вспышку.
За своей спиной он услышал басок Бахмута:
– Прощения прошу, господарь, да токмо не так с этими обходиться надо…
Эвенстайн что-то недовольно проворчал, однако же уступил.
Конопатый аколит в два прыжка поравнялся с Фессом.
– Погоди, Неясыть, погоди, пожалуйста. – Он примирительно поднял вверх согнутую в локте руку. – Перемолвиться нам…
– О чём? – холодно спросил Фесс.
– Да мы вот с господарем Эвенстайном хотели…
– С господарем Эвенстайном из Бларри, холоп, – холодно бросил второй – мальчишка, подходя вплотную.
– Нарушаешь устав, мальчик. – Фесс (теперь уже не Неясыть, а именно Фесс!) презрительно сощурился. – Здесь нет сословных различий. В Академии аколиты одного года называют друг друга по именам. Ты плохо слушал речь милорда ректора?
– А ты, верно, ещё глупее, чем хочешь казаться, – ничуть не смутился Эвенстайн. Нарочито напряжённая поза Фесса, похоже, его нимало не пугала. – Разве ты не знаешь, что это правило здесь никто не выполняет? Наставники сами – или из благородных, или выслужившие дворянство. Думаешь, им приятно, если какой-нибудь Коровин сын их начнёт по плечу хлопать? Тая что, холоп…
Он был умел и ловок, этот парнишка с доброй толикой эльфийской крови в жилах. Говоря дерзости, распаляя противника, он исподволь готовил магический удар – наподобие ножа в спину. Он уже умел побеждать и преотлично понимал, что победителей не судят; но побеждённых зачастую не берут в плен, а попросту вешают.
Удар Фесса пропал втуне, его самого швырнуло прямо на камни; да, его боевое искусство – а ведь он точно помнил: было оно, было! – теперь, увы, никуда не годилось. Эвенстайн успел увернуться, быстро прищурился, с явной натугой прошептал несколько слов – и спелёнутого незримыми путами, точно ребёнка, Фесса подняло в воздух.
Нимало не стесняясь окружающих, Эвенстайн от души заехал Неясыти кулаком в ребра,
– Лихой, да? – брызгая слюной, прошипел мальчишка. – Думал, все можешь? Один ударчик выучил – и ты непобедим? Эх, эх, жаль, меча у тебя нет, а то я бы уши-то тебе пообкарнал. Дурак ты, холоп, дурак, а туда же – Тьму постигать взялся!
Сцена получилась донельзя нелепая. Ни Эвенстайн, ни Бахмут не прятались, всё это творилось прямо на глазах у остальных учеников; задыхаясь от унижения и ярости, Неясыть метко плюнул прямо в роскошные эльфьи глаза мальчишки.
– …Svorte тебе в рыло, – прохрипел Неясыть, использовав одно из позаимствованных у Парри бранных слов – как он теперь понял, восходило оно аж к языку сородичей его декана.
Мимо них шли многие, однако никто почему-то не остановился – даже поглазеть.
Внезапно путы ослабли – словно кто-то перерезал их ножом. Неясыть мягко спружинил, приземляясь на ноги, и…
– Оставь его. Неясыть, – устало сказал Тёмный, вдруг оказавшись рядом и крепко беря своего ученика за локоть. – А вы, милостивый господарь, ступайте к своему декану. Ступайте, ступайте, не сверкайте на меня глазами, я вам не по зубам.
– Пока не по зубам, отродье Тьмы! – Мальчишка плюнул на камни под ноги декану. Тот лишь пожал плечами. Второй плевок просто вспыхнул в воздухе.
– Идём. Неясыть, – произнёс декан. – Идём, я там собрал тебе поесть. И одежду твою принёс. Я знал, нечто подобное случится… но не ожидал, что так скоро. Пойдём отсюда, пойдём, пусть себе злобятся…
Они вернулись обратно в здание факультета. Тёмный не подвёл, он и впрямь каким-то образом успел добыть Неясыти всё, положенное «доброму студиозусу». Здесь же, в пустоватой комнате, нашлась и кухня – Тёмный, очевидно, предпочитал не тратить магию на такие повседневные вещи, как приготовление пищи.
