Фесс кивнул, взял посох наперевес, повел вкруг себя каменным набалдашником.
– Ратники внизу собрались, – произнёс он, полузакрыв глаза, – в зале трактирной… вверх пока не идут, чего-то ждут… А на крышах – на крышах, Прадд, народу хватает. Стрелки, алебардисты, копейщики… с мечами двуручными вон вижу… Всего до двух сотен собралось. И наёмники, и инквизиторская стража. Кажется, они от своего не отступят.
Атлика лихорадочно всхлипнула.
– Неясыть… не отдавай меня им. Убей… убей сам. Усыпи… как-нибудь, чтоб не больно. А им потом скажи, мол, сам с преступницей расправился. Тебе и твоим это зачтётся…
– Глупости не болтай, дурёха! – рассвирепев, гаркнул гном. Глаза у него так и сверкали. – Говорят же тебе, я вас выведу! Только если мэтр через кольцо проломится – им нас уже не взять! Уйдём в Нарн, а милорд ректор пусть сам со святыми отцами разбирается!
Так, всё одно к одному. Уйти в Нарн, конечно, хорошо, эльфы народ вольный и к чужакам терпимый, ежели оные чужаки, конечно, лесного закона не нарушают; но вот прорваться?..
Арбалетчики, до этого сделавшие небольшой перерыв, вновь с похвальным усердием принялись опустошать колчаны, щедро растрачивая казённые стрелы – словно мальчишки, радующиеся возможности просто поиграться с грозным оружием.
Прорываться… Да Чёрный маг даже в одиночку, не слишком утруждаясь, справился бы с сотней обученных солдат, попотев, справился бы и с тысячей, одолел бы и святую волшбу отцов-экзекуторов (они всё же больше на палачий топор уповают, не на собственные силы), но как быть, если в дело ввяжется кто-то из настоящих магов? Из Светлых? А они непременно ввяжутся, потому что он, Фесс, – не Спаситель и не может единым мановением руки испепелить две сотни человек, окруживших дом. Кроме того, Неясыти как-то не слишком-то хотелось убивать ни в чём не повинных алебардистов и стрелков из Лесных Кантонов, которым не было никакого дела до него и его спутников – солдаты просто выполняли приказ города, которому присягнули. Нет, здесь надо иначе…
Фесс покрепче ухватил посох и зажмурился. Когда от тебя все ждут прямой атаки, ее скорее всего отобьют. Тоньше здесь надо, тоньше… именно тонкости всегда не хватало Чёрным магам, если только верить древним хроникам Светлых.
Упругий толчок Силы. Иномировая мощь послушно отозвалась на прикосновение его разума. Причудливая вязь заклятия вилась сама, Фесс не трогал ни эликсиров, ни талисманов – только его собственный разум и ничего больше. Как тогда, в Зеленухах, – теперь это выходило и свободнее, и легче. Только бы эти несчастные дураки не начали штурм раньше срока…
Однако они начали. Очевидно, кто-то из снятых отцов сумел почувствовать магию. По крышам и ступеням затопали ноги; в тот же миг виски словно сдавило незримыми тисками, в глазах помутилось – хорошо известный и описанный в бесчисленных летописях святой удар, наиболее распространённое оружие отцов-экзекуторов, безотказно действующее на порождения Тьмы, как они говорили, и безвредное для добрых чад Святой Матери-Церкви. Простое заклятие, отец Этлау – ах умница, хитрец Этлау! – тот в одиночку даже и применить не рискнул, понимал, что некромант такое шутя отобьёт да обратно с догрузом отправит; а вот когда тут этих самых экзекуторов собралось чуть ли не полсотни…
Фесс сдавленно застонал. Любовно выплетаемое заклятие рассыпалось, таяло как дым – инквизиторы давили, медленно, неспешно, но неотвратимо, подобно тому как деревянный пресс на винодельне плющит сочные виноградины.
Тут уже не до шуток. Не до изысканности и тонкости, когда Неясыть ещё надеялся решить дело почти что миром, прорваться хитростью, без крови и жертв. Не выходит. Еще полминуты – и ты, некромант разлюбезный, от боли просто в обморок свалишься. Возьмут тебя бесчувственного, и… что с тобой будет, одной Тьме ведомо, а вот спутников твоих, и Атлику чумовую, их всех и в самом деле – под корень, да ещё неспешно, чтобы каждой жилочкой прочувствовали, каково это – против Святой Матери-Церкви идти. На площади пытать будут, публично.
Нет!
Уже совсем близко, уже готовы к последнему рывку штурмующие. Всё идёт по плану – некромант не оказывает сопротивления, осталось повязать гнома с орком – и айда, братва, обратно в казармы, начальство по такому случаю непременно на увольнительные с гульбёжными грошами расщедрится!
