- Погоди дядь Лёш,- перебил Иван,- при чём здесь девчонка-то, не пойму я тебя?
- А при том, сейчас поймёшь. Видишь ли в чём дело, ты знаешь, что у нас в городе "чёрных" вообще нет. Если б были, этот магазин не стоял бы столько лет бесхозным, они бы его давно прихватили. Их даже на рынке у нас нет. Ну, там узбеки, таджики, молдаване, эти приезжают, но только в сезон, виноград, дыни, яблоки привозят. Продадут и назад, как все нормальные люди. Не то что Кавказ, эти же всю торговлю под себя подминают и не уезжают, оседают в России. Так вот здесь их нет, как везде они не верховодят. И весь город знает, это благодаря тому, что отец этой Али жизнь свою положил. В нашей ментуре ведь все его сослуживцы, друзья-товарищи сидят, а они в память о нём этих гадов сюда на пушечный выстрел не подпускают. Второго такого города в области не найти, да думаю и во всей России немного будет. Из-за этого здесь можно попробовать заняться бизнесом и таким лохам как я. Но, сам понимаешь, в любом городе должен быть тот, кого должны боятся, кто крышу обеспечивает. В больших городах там либо урки, либо "чёрные" мелкий бизнес крышуют, ну а у нас менты. Сразу скажу не худший вариант, хотя сам понимаешь, отстёгивать всё одно приходится. И слава Богу, я не против. Если бы у нас тут "чёрные" или бандюки беспредельничали, разве у нас бы тут как сейчас было? Вон наши пацаны вечерами безобразничают, девок пугают, да зажимают. Но ведь ни одну на силу не взяли, не побили. У нас тут и грабежей-то почти не бывает, а убийств... Пожалуй, после того как отца Алевтины убили и не было ни одного. Вон чего в других-то городах делается, от бандюков и "чёрных" проходу нет. Наши менты своё дело знают и на вознаграждение имеют право. Так вот Вань, к чему я... Если у тебя с Алевтиной... ну ты понимаешь... менты же и ко мне по другому относиться будут. Я чего думаю, она же на бухгалтера училась. Так вот я бы её на работу взял... Но всё это после того, как я раздобуду недостающие деньги, без них всю эту кашу и заваривать не стоит.
- Дядь Лёш, дам я тебе полтораста тысяч... Есть у меня такие деньги.
- Вот за это Вань спасибо,- дядя вскочил со скамейки и в вечерних сумерках пытался благодарно заглядывать Ивану в глаза, - схватил его руку и затряс в рукопожатии.- Только Вань, это всё надо как-то побыстрее всё, до будущего года откладывать нельзя, могут и другие претенденты объявиться. За месяц-полтора надо все документы оформить, чтобы в августе-сентябре уже ремонт начать, к ноябрю закончить и начинать торговать. Хоть и рисковое дело, но если у меня будет работать дочь бывшего начальника милиции майора Горячева, то мне менты такую крышу организуют, как у Христа за пазухой жить буду...
Дядя вошёл в раж, но племянник его тут же едва не "остудил":
- Не, дядь Лёш, мне что-то не хочется её за прилавком наблюдать, да и она, наверное, не согласится.
- Да никто её за прилавок и не собирается ставить. За прилавок Надежда моя встанет, а она по специальности, бухгалтером, или вообще только числится будет, да зарплату получать. Какой сейчас с неё специалист, она ж только из-за парты. Мне главное, чтобы менты знали, что она у меня работает, а там посмотрим,- увлечённо разглагольствовал дядя.
- Ну, ты даёшь, дядь Лёш. Планы у тебя прямо наполеоновские. Я же с Алей всего второй день как знаком, а ты уже вон как губу раскатал... Ладно, а деньги-то когда тебе нужны?
- Чем скорее, тем лучше.
- Во дела... Завтра я домой не могу ехать, только послезавтра. Там деньги с книжки сниму, сюда телеграфом на своё же имя переведу, назад приеду, получу и тебе отдам. Это три дня,- посчитал Иван.
- Хорошо. А чтобы тебе не беспокоиться, я долговую расписку напишу и у нотариуса её заверим.
- Ты, дядь Лёш, тут совсем капитализировался. Что мы чужие люди, что ли. Какие расписки? Я тебе и так верю,- возмутился Иван.
- Не, так не пойдёт, с деньгами так нельзя Ваня. Оттого мы русские почти все нищие, что считать их при коммуняках разучились. Давай так сделаем, ты внесёшь эти сто пятьдесят тысяч, как свою долю в уставной капитал фирмы, предложил дядя.
