– Принимай товар, робята! – скомандовал кучер.
К экипажу подбежали двое мужиков устрашающей наружности: доведись встретить таких на лесной дороге – последние порты снимешь и отдашь добровольно.
– Ты чего с ним сделал? А? Хозяин же велел тебе доставить купца в полном здравии! Опять дубинкой баловался? – прохрипел один из разбойников.
– Не ори, Хрипатый! Купец первым драться полез, а потом ещё и пистолем размахивал… Я что, по-твоему, должон был делать? – начал возмущаться кучер.
– Ладно, заноси в дом… – приказал Хрипатый. – Авось очухается.
Разбойники подхватили бессознательного Василия Глызина и внесли в дом.
– Сади его на стул и вяжи верёвками! – скомандовал Хрипатый.
– Очухается, куды денется?! – продолжал для порядка оправдываться кучер. – У купцов башка крепкая…
– Ладно, хорош лясы точить без дела. Поди лучше воды набери да в морду плесни нашему гостю, – оборвал его Хрипатый.
Кучер заржал, точно мерин.
– Это я мигом! – оживился он.
* * *
Василий попытался открыть глаза. Голова страшно болела.
– Ох… ох… – простонал он невольно.
– А вот и наш купчина, кажись, очухался! – загоготали разбойники.
– Чаво, барин, болит головушка? – с издёвкой поинтересовался кучер.
Глызин, с трудом расцепив веки, различил перед собой расплывчатые зверские рожи трёх здоровенных мужиков.
– Где я?.. Что вам от меня надо?
– Гы, сразу видать – деловой человек, купец! – съёрничал Хрипатый. – А ты, мил человек, сам-то как думаешь?
Глызин попытался покрутить головой. Затылок пронзила страшная боль.
– Деньги в портмоне… примерно две тысячи… – выдавил он из себя.
Мужики снова заржали.
– Так это мы уже и сами знаем. Чай, грамоте обучены, считать умеем… Так что денежки твои давно уж в наших карманах…
– Больше у меня нет, – едва слышно прошептал Глызин.
– Да нам и то ведомо, – Хрипатый подошёл к пленнику почти вплотную. – Токмо газеты вот, мил человек, пишут, что есть у тебя камешек один шибко драгоценный, – многозначительно подмигнул он нечастному купцу.
– Не знаю, о чём вы говорите… Я – купец, а – не ювелир…
– Не ювелир, – послушно согласился Хрипатый. – Ювелир у нас Аксельрод. Знаешь такого?
Внутри у Василия всё оборвалось: неужели его похитили люди Аксельрода? Ювелир решил силой завладеть бриллиантом? Каков мерзавец! Но… но он же сам посоветовал поместить «Розу Версаля» в банк Петровского!
– Значит, по-хорошему, мил человек, не хочешь? Воля твоя… – с этими словами Хрипатый вцепился волосатыми клешнями в горло пленника.
Василий мысленно содрогнулся: «Вот и смерть моя пришла…»
Однако умирать он, похоже, собрался рановато: Хрипатый просто сорвал с купца шейный платок, который тот носил в соответствии с последней модой, и грубо рванул с шеи серебряный медальон.
– Хороша безделушка, дорогая на вид… Небось, жёнушка подарила? Чай, в знак вечной любви? – разбойник помахал медальоном перед носом купца.
Василий покорно кивнул. Кучер и второй разбойник снова дружно заржали.
– Смолкните, жеребцы! – по-хозяйски прикрикнул на них Хрипатый, и подельники разом стихли. – Не жалко, барин, вещички своей? – вкрадчиво поинтересовался у купца разбойник.
Василий отрицательно покачал головой и, набравшись смелости, сказал:
– Напрасно вы всё это затеяли. Если я сегодня не появлюсь дома, меня будут искать…
– Дык и пущай себе ищут, – спокойно ответил Хрипатый. – Здеся не найдут… Ну, да ладно, барин, пошутили – и будя! Говори-ка скорей циферки! Ну?!
Василий сглотнул:
– Какие циферки?
– Да те, мил человек, которы знать надобно, дабы камушек твой получить у Петровского…
У Василия потемнело в глазах. Он более не сомневался: это не простой грабёж! Раз бандиты столь прекрасно обо всём осведомлены, значит, они похитили его из-за «Розы Версаля»! Прикидываться и далее простоватым купчишкой было неразумно…
– Я… я не помню. Банковский шифр очень сложный.
Хрипатый почесал за ухом:
– Знамо дело! Цифирь – наука мудрёная. Так ты посиди, барин, повспоминай… Дам тебе, так и быть, время… Но уж когда вернусь – не обессудь, мил человек… – разбойник выразительно посмотрел на кочергу, стоящую подле печки.
Василий почувствовал, как покрывается холодным потом.
