«Чёрт знает что! – принялся он мысленно возмущаться. – Жена – шлюха и доносчица! Брат – последняя сволочь! Одни Иуды вокруг… Ну, и куда мне, бедному, теперь податься? Кому я нужен? – Купец едва не плакал. – Дочери разве что, Полинушке? Да и то, пожалуй, покуда замуж не выйдет… Матильде? Эх… этой тоже только деньги подавай… Все, все бабы одинаковы! Но Матильда хоть в любви горяча, не то что супружница законная… Всё! Не поеду в контору! Отправлюсь в Измайлово! Хоть время приятно проведу…»
…Не успел Василий Иванович отбыть, как Анастасия тоже приказала заложить экипаж и менее чем через полчаса стояла уже у квартиры Глызина-младшего. Открыв, по обыкновению, дверь собственным ключом, купчиха вошла в прихожую.
– Илья! – окликнула она с порога.
Из гостиной на голос вышла, однако, приходящая домработница, с удивлением воззрившаяся на гостью.
– А барина дома нету, – доложила женщина с вежливым поклоном. – Видать, задержался нонче в конторе…
Анастасия Николаевна, ни разу ещё прежде не сталкивавшаяся с прислугой любовника, резко развернулась и, без каких бы то ни было объяснений, немедленно покинула квартиру.
Однако в Спасоналивковском Анастасия ни мужа, ни любовника также не застала.
– Тоже мне – работнички! – ворчала она, возвращаясь к пролётке. – Ну, с Василием-то понятно: укатил, небось, к своей содержанке. А вот Илья-то куда пропал? Ни дома его нету, ни в конторе… И что мне теперь прикажете делать? Ладно, съезжу пока в Агентство по найму, подам заявку на новую гувернантку, а на обратном пути снова загляну на Бахметьевский: авось, Илья к тому времени уже появится…
* * *
Под сытную закуску Илья Глызин опустошил почти весь штоф водки. Когда, наконец, почувствовал, что голова уже изрядно кружится, а прислуживающий халдей начал слегка двоиться, он расплатился и, заметно пошатываясь, вышел на улицу. Холодный весенний ветер несколько привёл его в чувство.
– Эх, а легче всё равно не стало… Только голова потяжелела, – констатировал с горечью Илья Иванович.
…Поравнявшись с парадной, Илья увидел только что подъехавший экипаж, из которого вышла Анастасия.
– Илья! – всплеснула руками Анастасия. – Боже мой, что за вид? Ты пьян?!
– Я отобедал в «Ренессансе», – признался Илья. – Ну, и выпил, конечно…
– Это за версту видно! А я, между прочим, ехала к тебе по очень важному делу! И о чём теперь с тобой можно говорить?! – негодовала купчиха.
– Мне надо прилечь… Что-то спать очень хочется, – Илья раскатисто зевнул.
Анастасия подхватила любовника под руку и буквально на себе поволокла в парадную:
– Идём, горе ты моё…
Консьерж смерил припозднившуюся парочку удивлённым взглядом: он ещё ни разу не видел господина Глызина в столь удручающем состоянии.
Анастасия помогла Илье раздеться, после чего уложила на диван и накрыла пледом. Сама же разместилась в кресле напротив.
– Вот и поговорили… – тяжело вздохнула она.
Купчиху, всерьёз озаботившуюся, что муж приведёт свои угрозы в исполнение, одолели греховные мысли: «Избавляться надобно от Василия! И чем скорее, тем лучше… Зато стану почтенной вдовой, буду делать, что захочу… Может, даже замуж за Илью выйду…»
Анастасия Николаевна придирчиво взглянула на мирно похрапывающего любовника. «А может, и не выйду… Толку-то от него? В любви-то, конечно, хорош, да только во всём остальном ничего ведь путём сделать не может…»
* * *
Василий Глызин, вняв давним просьбам Матильды, впервые остался у неё на ночь. Возвращаться домой и лицезреть коварную супругу ему совершенно не хотелось, желания появляться в конторе и затевать там очередные баталии с младшим братцем тоже не было. Признаться, Василий Иванович и сам сейчас не знал, чего именно хочет…
Ночью, насладившись любовными ласками Матильды и дождавшись, покуда та, утомлённая, заснёт, Глызин-старший задумался о будущем: «Вести общее дело с братом будет теперь трудновато. Неужто придётся уступить и разделить капитал? Ну, уж нет! Никогда! Или всё-таки есть резон разделить? Плюнуть на всё, продать бриллиант да махнуть с Матильдой за границу?! А что потом, когда деньги закончатся? Для красивой жизни много надобно…»
