Шарп читал надпись и дивился хитрому переплетению лжи и правды. Захват орла был вызван необходимостью смыть позор потери полком собственного знамени по вине Симмерсона, за что он и был отстранён от командования частью.
Гиббонс отсиживался в тылу, пока Шарп с Харпером прорубались к вожделенному французскому штандарту. Между тем, из эпитафии человек посторонний мог понять, что орла отбили Симмерсон с Гиббонсом, при этом последний пал смертью храбрых. Истина уже сейчас мало кому помнилась, с годами она забудется окончательно, а надгробие и через двести лет будет всё так же лгать с непогрешимостью, присущей камню.
Размышления капитана прервал деликатный стук в дверь.
— Кто там?
— Прайс, сэр.
— В чём дело?
— Вас хотят видеть, сэр. Внизу.
Шарп чертыхнулся:
— Кто?
— Майор Хоган, сэр?
Интонация была вопросительная, Прайс сомневался, знакомо ли Шарпу это имя.
— Святый Боже! Я спускаюсь!
Тереза смотрела, как он торопливо натягивает сапоги и цепляет саблю:
— Это тот Хоган, которому мы посылали свои донесения?
— Точно. Уверен, тебе понравится. Походя Шарп тронул её платье, оно было ещё влажным, Ты к нам присоединишься?
— Позже.
В главном зале гостиницы было многолюдно, шумно и весело. Протолкавшись через толпу офицеров, Шарп нашёл ирландца обсыхающим у каминной решётки. С его одежды накапала небольшая лужица. Майор поднял руку в приветствии и указал Шарпу на окружающих:
— Отрадно видеть нашу армию в столь превосходном расположении духа.
Стрелок скептически хмыкнул:
— Они думают, что Бадахос сам падёт им в руки, как перезревшее яблоко.
Хоган указал глазами на потолок:
— Слышал, вы стали отцом?
Шарп подосадовал:
— Интересно, есть ли в Испании хоть кто-то, кому об этом ещё не раззвонили.
— О, не смущайтесь, мой дорогой. Это же прекрасное событие. Вина?
— Не откажусь. Как ваши дела?
— Я замёрз, промок и устал. А вы?
— Напротив, обогрет, сух и расслаблен.
Хоган выпил вина и достал табакерку:
— Французы квохчут, словно вспугнутые наседки. Вместо того, чтобы отбить Сьюдад-Родриго или послать подкрепления на юг, они обмениваются письмами, проклиная друг дружку. — майор поднял бокал, — Ваше здоровье, Ричард! Ваше и вашей семьи.
Скрывая смущение, Шарп чокнулся с ирландцем:
— Что привело вас сюда?
Майор вдохнул щедрую понюшку табака. Глаза его закатились, рот приоткрылся, и он чихнул, да так, что пламя свечей дёрнулось и едва не потухло:
— Святые угодники, что за мощная дрянь! Бадахос, Ричард, как всегда, Бадахос! Я должен осмотреть его укрепления и доложить пэру, — он вытер усы, — Что до меня, то я очень сомневаюсь, изменилось ли там что-нибудь с последнего раза.
Насколько Шарпу было известно, Хоган присутствовал при обеих провальных попытках штурма Бадахоса в 1811 году.
Майор продолжал:
— Гиблое место. Представьте себе стены с ваш Тауэр, да накиньте Виндзорский замок на высоту холма над рекой. Плюс рвы, способные проглотить целую армию. Шансов у нас маловато.
— Неужели всё так плохо?
— Трудно сказать… — Хоган плеснул себе ещё вина, — Бадахос большой. Французы не смогут сторожить каждый вершок стен. Думаю, пэр будет штурмовать крепость в своей обычной манере.
«В своей обычной манере» — это означало атаку одновременно с разных сторон, как, например, вёлся приступ в Сьюдад-Родриго, что, впрочем, отнюдь не гарантировало успех. Ветераны, начинавшие с Веллингтоном в Индии, знали, насколько он терпеть не может длительные осады. Обычно он очень бережно относился к жизни и здоровью своих солдат, однако, если кровопролитный штурм был единственной альтернативой многомесячному сидению под стенами города, герцог делал исключение.
Шарп пожал плечами:
— Что ж, так тому и быть.
— Говорите, как старая дева! — фыркнул Хоган, — Какие новости в полку?
— Пока тихо. — стрелок пальцем превратил лужицу вина на столе в некое подобие буквы «А», затем смахнул вовсе — Под Элвашем получим пополнение: двести новобранцев и офицеров. О новом полковнике вестей тоже нет.
Ирландец выплюнул косточку оливки:
— Ставлю два ящика вина против одного, что вы получите его перед самым началом осады!
— Когда оно, это начало?
Раздумывая, Хоган покатал по ладони новую оливку:
