«Артисты! — восхищался он. — Ну прямо артисты! Это надо же так сыграться!»
Он долго присматривался к длинному и тощему Лыкову, который заступал в почетный караул впервые, хотя и прослужил в роте больше года, и ничего выдающегося в его движениях и поворотах не обнаружил.
«Пожалуй, и я так смогу!» — подумал Андрей и попросил у Матюшина разрешения встать очередным в следующую пару.
— Попробуйте, — без воодушевления позволил Матюшин.
Все силы, все, чему успел научиться за эти месяцы, Андрей как бы переместил в руки, перебрасывающие карабин, в ноги, шагающие в такт разводящему.
С первого захода по команде «Стой», обозначенной стуком приклада об асфальт, у него не совсем синхронно с напарником получился поворот, и это секундное несовпадение не ускользнуло от Матюшина.
— Резче! — поправил он. — Резче! Вы же у могилы Неизвестного солдата, Звягин…
Он разрешил Андрею еще заход, и, кажется, получилось — замечаний не было.
— Ну как, товарищ сержант? — спросил Андрей.
Матюшин, не оборачиваясь, вцепившись взглядом в другую замершую по его команде пару, сказал:
— Неплохо. Только вы не о том, о чем надо, думаете, когда идете…
— А в принципе? В принципе?
— В принципе подход и отход правильные, — уклончиво ответил Матюшин.
«Я же не артист, чтобы перевоплощаться», — обидевшись на сержанта, подумал Андрей.
С затаенной надеждой вошел он в кабинет командира роты.
Гориков тоже еще не ушел, сидел на привычном месте — возле книжного шкафа.
«Поддержка с фланга», — обрадовался Андрей и не успел открыть рта, как майор, встав из-за стола, предупреждающе поднял руку, перебил.
— Я видел, все видел в окно, — сказал он. — Молодец, Звягин, отлично…
— Ну так… — забыв, что стоит перед командиром, совсем по-штатски развел руками Андрей и улыбнулся.
— Рано вам еще… — с обезоруживающей ласковостью произнес майор.
— Как рано? — смутился Андрей. — Я уже умею! Вы же видели… — И вытянулся, прижал руки, стараясь казаться выше.
— Нельзя… — упирая на «не», проговорил командир. — Это высшая честь, Звягин… Понимаете? Высшая.
«Он мстит за письмо министру», — обозленно подумал Андрей и уже повернулся, пошел к выходу, как вдруг на полшаге был остановлен голосом Горикова:
— Минуту, Звягин! Товарищ майор! Может, его под знамена?
Андрей обернулся.
— Хорошо, — сухо согласился майор. — В порядке исключения.
На встречу ветеранов прославленной дивизии в почетный караул у боевых знамен командир роты назначил Звягина, Патешонкова и Сарычева. Старшим шел Матюшин. Под его сержантским попечением они должны были доехать на метро до Центрального парка культуры и отдыха имени Горького, там найти у входа отставного полковника, одетого в штатский серый костюм. Еще одна отличительная примета — красная повязка на левом рукаве. Полковник и проведет их к месту встречи ветеранов — на летнюю эстрадную площадку возле Зеленого театра.
Народу было — не протолкнуться, но с краю массивной колоннады они сразу увидели того, кто им был нужен; отставной полковник оказался довольно еще молодым на вид, может, оттого, что пострижен был «под бобрик», как боксер, и эта короткая, ершистая прическа словно бы умаляла авторитет его сплошной седины. Он обрадованно, как будто давно их знал, кинулся навстречу, пожал, крепко потряс руки и торопливо повел за собой по красноватой, посыпанной кирпичным крошевом дорожке в глубь парка.
Всюду — по дорожкам и аллеям — расхаживали, сидели на скамейках пожилые люди, принаряженные, как на праздник; встречались мужчины в старых, застиранных, вылинявших гимнастерках, а кое-кто облачился даже в полную парадную форму времен войны, которая была уже не по плечу — топорщилась, казалась слишком тесной.
То тут, то там раздавался радостный вскрик — и пожилые, солидные люди, позванивая гирляндами орденов и медалей, сверкавшими на пиджаках, бежали навстречу друг другу, кидались в объятия.
Непонятное было ощущение — в этом парке, исхоженном тысячью ног, расчерченном на скверы и газоны, пронизанном аллеями и дорожками, в этой пестрой, раскрашенной круговерти люди искали друг друга, как в дремучем лесу. И чтобы они обязательно встретились, почти на каждом повороте и перекрестке была установлена стрелка-указатель, на ней значились названия армий, дивизий и полков. И в этом тоже было что-то невероятное, словно парк культуры и отдыха вдруг оккупировали несметные воинские части и скрытно в нем расположились.
