Медленно вдохнул. Выдохнул.
Достал из кармана телефон.
Давай же, ну? Поганка! Гриб безвольный!
Сначала Макар набрал отца.
Не уловил ни одной новой нотки в его голосе. Тот говорил глухо и устало: «Куда пропал? Где шатаешься? Мать чего-то приболела...» Сердце ухнуло вниз и заворочалось тяжелым комком где-то под ребрами — неужели это он как-то повлиял? Или нет? Макар забормотал в ответ что-то абсолютно нелепое, неуместное, недостоверное. Про дождь. Про то, что случайно уснул, прямо в машине. Да не бойтесь, я припарковался... «Ты о родителях подумал?»
Нет, не подумал.
Макар опасливо позвонил матери и тихо извинился за то, что задерживается. Пообещал скоро быть. Мама звучала тоже совсем как всегда и ни словом не обмолвилась о болячках. Значит, ничего страшного.
Написал эсэмэску брату. Тот ответил односложно — «поганка!». Кто бы сомневался.
Что, не удалось? Да и чудовище чуть руку не отгрызло. Вполне в соответствии с клятвой. И глаз... И глаз заплесневел. Зеленым цветом.
Думал, что нашел якобы ключевую развилку в прошлом?
Радовался?
Вообразил себя Марти МакФлаем, вообразил, что сумеешь изменить мир к лучшему, стоит лишь немного подправить историю. Как в книжках. Как в фильмах. У них ведь всегда получается, так почему не должно получиться у тебя? Ты же хочешь быть героем! Хочешь сам говорить себе, что делать! И не бояться ошибок...
Вот только теперь ты до одури, до цветных пятен перед глазами страшишься набрать номер Карины.
И... даже не сможешь победить этот страх.
Ты же так и не взял у нее телефон.
Придется ехать туда, подниматься на крыльцо, стучать в дверь... И спрашивать у старика Тороса: «А Карина дома?»
Что, если он скажет — нет?!
Макар подтащил телефон к лицу. От безысходности, чего уж теперь, выбрал номер из списка. Пальцы едва заметно дрожали. Ноготь чиркнул мимо кнопки вызова.
Страшно.
До боли.
До желудочных колик.
Не бойся, Макар.
Это не горе.
Снова надавил большим пальцем.
По экранчику побежали волны. «Цыба...»
«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Глава восемнадцатая. Ануш
Ari, im sokhak, tvogh partez merin,
Tagherov kun ber tyghis achyerin.
Bayts na lalis e — du sokhak, mi gal,
Im vordin ch’uze tiratsu daonal.
Чистые, трогательные до слез слова старинной колыбельной, той, что Карине в детстве часто напевала мама и потихоньку, когда никто не слышит, нашептывал дед, донеслись откуда-то сверху. «Ари им сокак твогх партез мери...» — колыбельную принес ветер, пахнущий отчего-то свежей травой и утренним небом, притащил и рассыпал грустную мелодию по каменным штольням, как леденцовое драже.
* * *
Карина вздрогнула и открыла глаза. В лабиринте было тихо. Колыбельная ей всего лишь приснилась. Жаль, что это сон, но зато благодаря ему она хоть очнулась вовремя. Еще секунда, и сковырнулась бы вниз — туда, где уже третий день поджидал свою жертву слепой демон Пахак. Двое суток девушка отчаянно сопротивлялась сну, потом поняла, что долго так не выдержит. Она попробовала закрепиться наверху при помощи ремня. Однако нож соскальзывал с гладкого камня, и через час бесплодных попыток хоть как-то заколотить лезвие в стену Карина сдалась. Невыносимо хотелось пить. Ближайший ручей находился совсем рядом — в километре, за парой поворотов. Она постоянно слышала, как журчит в нем вода, и ей казалось, что чертов ручей делает это специально. Что он дразнится, издевается, травит... Карина затыкала пальцами уши, но тогда локоть упирался в стену, и шансы слететь вниз становились много выше. К исходу третьего дня Карина ухитрилась немного поспать, пристроив лезвие ножа так, что стоило чуть повернуться, как острие впивалось ей бок. От боли девушка просыпалась, снова втискивалась в нишу и продолжала ждать. Саднила ободранная спина. Немели ноги. Карина терпеливо ждала.
Рано или поздно смотритель появится. Не может не появиться. Правда, этот коридор из-за того, что путь к нему вел через «штольню смерти», не считался обязательным к обходу, но Карина надеялась, что смотритель догадается: в лабиринте чужак. Живой или мертвый — но чужак.
Карина рассчитала, что без воды запросто продержится еще дня два, а то и больше. Со сном было хуже. В какой то момент нож перестал помогать. Спасибо интуиции — пару раз Карина просыпалась за секунду до падения. Но с каждым следующим часом ей становилось все труднее контролировать ситуацию. Не видеть этого было нельзя.
