В феврале мы не услышали в ответ властных окриков. Правда, правительственная комиссия и не подтвердила тогда официально наших выводов. Она это сделала вчера».
[177] Как сообщалось в фильме “Гибель «Курска». Следствие закончено”, показанном по первому каналу Российского телевидения 11 августа 2002 г., мощность этого взрыва была около 8 т в тротиловом эквиваленте. И он сильно «встряхнул» (т.е. был ощутим без помощи каких-либо приборов) крейсер “Пётр Великий” водоизмещением около 25 000 т, находившийся это время примерно в 40 километрах от эпицентра взрыва.
Это обстоятельство вызывает сомнение в том, что “Курск” действительно начали искать, как об этом сообщалось, только после того, как в положенное время (около 18 часов) он не вышел на связь. Если в районе манёвров флота происходит не предусмотренный планом учений нештатный взрыв большой мощности, то естественная реакция на него: крейсер, чья гидроакустика работала в момент взрыва, ложится на курс, ведущий к эпицентру; переводит гидроакустическую станцию в активный режим сканирования дна и придонного слоя и следует по направлению к тому месту, где что-то взорвалось; в это же время он запрашивает по радио другие корабли об их месте и пеленге на эпицентр взрыва; на основе множества мест и пеленгов из них на взрыв, данных разными кораблями, на карте в штурманской рубке через полчаса должно появиться точное место взрыва (широта, долгота ± ошибки по широте и долготе).
По получении от акустиков пеленга на точку взрыва с крейсера поднимается в воздух вертолёт, который при скорости полёта в 250 км/час (экономичная скорость полёта палубного вертолёта Ка-27) будет над эпицентром примерно через 10 - 15 минут после взлёта, и на подлёте к району поиска его уже можно будет наводить по радио на вычисленную штурманом точку. За прошедшее после взрыва время всплывшие обломки, топливо и масло, морское волнение не должно успеть разметать, и в дневное время они должны быть видны с борта вертолёта вместе с поднятой взрывом донной мутью, которая в районе взрыва должна изменить цвет воды. Сам крейсер выйдет в район взрыва 10-узловым ходом примерно за два часа, полным ходом - менее чем за час.
То есть при реакции на нештатный взрыв в районе учений, проистекающей из здравого смысла, - затонувший “Курск” должны были обнаружить за несколько часов до планового сеанса радиосвязи с ним, на который он не вышел, а не спустя четыре часа после того, как он не вышел на связь и по какой причине, как сообщалось, его начали искать.
Если такого рода реакции не было, - это либо преступление, либо сбой в психике тех, кто командовал крейсером и учениями. Если поиски причины взрыва и пострадавшего от него объекта была начаты сразу же по прохождении ударной волны, то официальное сообщение о начале поисков вследствие того, что “Курск” не вышел на плановый сеанс связи, - умышленная ложь, дезинформация, целенаправленно скрывающая истинную версию течения событий.
“Российская газета” от 29.08.2002 г. в статье “Антигосударственная тайна” по этому вопросу сообщает следующее: «… приблизительно в 11 часов 30 минут, А.Лавринюк зафиксировал на экране гидроакустического комплекса по пеленгу 96>О вспышку, одновременно с которой в динамиках центрального гидроакустического поста послышался хлопок. Чуть позже по корпусу корабля был нанесён достаточно сильный внешний гидродинамический удар. О зафиксированных событиях акустик доложил в боевой информационный центр, на ходовой мостик и в центральный командный пункт, однако руководители учений данным фактам значения не придали, поступившая информация классифицирована не была.
“Пётр Великий” и другие входившие в отряд корабли проследовали через весь район предполагаемых действий “Курска” и в 14.15 вышли за его пределы. Торпедной атаки не наблюдалось. Донесения о причинах с подводной лодки не последовало. Руководитель учений адмирал Попов принял решение вывести из ордера “Пётр Великий” и оставить его на кромке района. В ожидании всплытия “Курска” и для выяснения причины невыполнения торпедной атаки, заявит комфлота на первом допросе».
