Итак, первое. Г. Х. заявляет, что Россия находится в «переходном состоянии». Это — ложь. И он прекрасно знает, что лжет. Россия просто разваливается на части. Государство сломано, все идентификационные поля рассыпаны, социальное разочарование огромно. Действовать надо, исходя из этого. А это значит действовать, исходя из этого? — Это значит строить национальное государство. Не нравится? — Не надо было разрушать империю!
Второе. Россия якобы осуществляет переход от государственного тоталитаризма, к новому варианту общественного устройства. К какому, заметим, — не говорится. Но главное даже не это. «Зацикленность» на общественном устройстве напоминает обсуждение перестановок мебели внутри горящего дома. Сначала надо спасти дом и потушить пожар, потом — обсуждать расположение шифоньеров и тумбочек. Сначала — ДОМ, ГДЕ ЖИВЕМ, И КТО ЖИВЕТ В ЭТОМ ДОМЕ, а уж потом — КАК ТАМ ЖИТЬ. А вовсе не наоборот.
Наоборот уже пробовали. И, между прочим, все развалили за считанные годы. Еще раз: никаких задач, помимо задачи государственного строительства, выдвигать сегодня на первый план нельзя. И «красным», и «белым» мы скажем одно: «На проклятые вопросы дай ответы нам прямые!» Хотя бы теперь, когда запах гари уже достигает столицы нашей Родины.
Третье. Насчет «социалистических» моделей, которые, по Попову, «вообще-то правомочны, но…» Не надо развлекать общество дешевыми побрякушками. В Средней Азии на грани голода уже сегодня миллионные массы. Завтра зоной бедствия станут крупнейшие индустриальные центры России. Голод, холод, болезни, убийства угрожают самому бытию нации. Говорите прямо, что вы собираетесь с этим делать, а не болтайте о «капитализме» и «социализме». Коридор возможностей российского национально-государственного строительства настолько узок, что всех, кто согласен войти в него, мало что будет разделять по части «измов». И уж в любом случае говорить надо о том, что соединяет. А нас соединяет Россия как условие нашего существования. Так и будем исходить из нес.
Четвертое. Именно из нее Г. Х. и не хочет исходить, говоря об «общей дороге мировой цивилизации», а также о том, что каждый раз, когда Россия с этой «дороги» сворачивала, у нее были де «крупные неприятности».
На самом деле все происходит наоборот. Реально крупные Неприятности с Россией случались именно тогда, когда ее пытались втянуть на эту «общемировую дорогу», ведущую в никуда. Заметим также, что для Этого втягивания использовались и продолжают использоваться лишь самые разрушительные технологии типа ультра-либеральных реформ в традиционном (или близком к традиционному) обществе!
Странные «радетели за Россию»!
Пятое. Попов говорит о трех (друг от друга, по-видимому, независимых?!) экспериментах в XX веке: фашистском, коммунистическом и рузвельтовском. Это «ласкает слух и нежит глаз» на восьмом-то году «перестройки»! Но как быть с тем, что без коммунистической модели господин Рузвельт скорее всего станцевал бы именно тот «танец», который ему сулила, начиная с 1939 года фашистская пропаганда? И как же строить нам эту рузвельтовскую модель в обществе, где нет капитализма? А то, что его нет сегодня, признает даже Попов. Так как же быть? Рузвельт боролся с мафией, а у нас, согласно Попову и Шмелеву мафия, и есть «социальная опора перестройки и демократии», «зародыш предпринимательского класса» и т. д. и т. п.
Рузвельт регулировал рынок, а у нас, — особенно с учетом всего того, что тот же самый Попов рассказывал нам в начале перестройки по поводу административно-командной системы, — неминуема эпоха первоначального накопления, капитала. И продлится она не менее двух десятилетий. А как ее неизбежное следствие — наркотики, детская проституция, преступное видео (все, как у них, в начале «пути», вспомним «Черный кодекс», пиратские королевства, работорговлю и прочие «прелести» их буржуазного общества, равно как и сегодняшнюю Колумбию).
Ну и зачем же лепетать о «социально регулируемом» и уж тем более «постиндустриальном» обществе, Реализуя одновременно стратегию первоначального накопления капитала и ломая всякую и всяческую преемственность? Ведь «перестройка», одним из идейных лидеров (которой Г. Х. является, как раз и знаменовала собой сознательный, вызванный с помощью определенных социальных технологий и административных мер РЕГРЕСС. И Г. Х. должен признать регресс и свою ответственность за этот регресс, а не лить крокодиловы! слезы по поводу российского High technology. Либо — «хай-тех», либо мафия и первоначальное накопление.
